Мастер своего дела (сборник)
Шрифт:
Беседа закончилась неожиданно. Гэндальф сказал Петюне что-то резкое и, развернувшись, зашагал ко мне. Полы его мантии развевались за ним, как призрачные крылья. А мимо все шли и шли улыбающиеся боты.
Шут растерянно посмотрел на меня, потом на товарища и плаксиво скривил губы. А затем поник головой и побрел следом за Гэндальфом.
— Что, ищейка, Борг не добрался до тебя еще? — сказал мне Саша, остановившись у ловушки. — Дышишь еще?
Сердце билось как безумное. Мне конец. Меня больше не будет.
И
Саша, очнувшийся в своем саркофаге, наверняка удивился не меньше меня.
— Беги, ищейка. Ты мне враг, но не так с тобой бороться надо. — Петюня отключил ловушку, и я тут же набросил на него свой куб. Шут оторопело и обиженно раскрыл рот, но у меня не было времени что-либо объяснять. Его третий товарищ вот-вот мог появиться у моей машины.
Выход из сферы. Вселенский пылесос мгновенно засосал мое сознание в тело. Так, сколько у меня времени? Пребольно ударившись грудью о консоль, я выкарабкался из саркофага и забарабанил в перегородку, отделяющую кабину от кузова.
— Игнат! Игнат!
В прошлом месяце ему выдали лицензию и пистолет. Как раз для таких, более чем невероятных, случаев. Но сквозь узкое окошко я увидел, что водитель бездумно улыбается своему придуманному миру. Своим гребаным тропикам.
— Твою ж мать, Игнат! — заорал я.
Что делать? Вслушиваясь в мир за бортом фургона, я лихорадочно соображал. Решение пришло само.
В саркофаг. Консоль. Датчики. «Ввод». Где тут твоя сфера, Игнат?
Меня выбрасывает в воду метрах в ста от пляжа, на котором развалился загорающий водитель.
— Игнат! Выходи! Срочно выходи! Беда! — очень тяжело плыть и кричать одновременно, но у меня получается.
Водитель спит. Господи, он забирается в конструкт, чтобы спать на пляже? Чертов идиот. Проклятый чертов идиот!
— Игна-а-ат!
Несмотря на то что я нахожусь в виртуальном мире, мои руки и ноги гудят от борьбы с волнами, и потому я переворачиваюсь на спину.
— Игна-а-ат!
И тут я вижу в ярко-синем небе точку самолета. Черт. Это не он идиот. Это я идиот. Дотягиваюсь сознанием до облаков и вселяюсь в программу улыбающегося пилота.
Когда потерявший управление «Боинг» врезается в остров и размазывает виртуального Игната по песку, я выхожу из его схлопывающейся сферы и возвращаюсь в фургон. Маты вылетевшего из конструкта водителя для меня как песня ангелов.
— Игнат! — нелепо ору ему. — Красный код! Красный код! Машина! Убийца!
Слышу, как к нашему фургону
Замираю в ужасе. Все? Нет больше Игната?
— Ото ж ведь, — вдруг басит водитель и выходит на улицу. Повторяет: — Ото ж…
Лязгает запор фургона, открываются двери.
— Эк ты вовремя меня… — озадаченно говорит Игнат. За его спиной виднеется автомобиль с включенными фарами и тело в пятне света на асфальте. — Но жестко. Самолетом. Ну ты даешь. Это губитель, что ли? С автоматом вылез, представь?
Губитель… Точно…
— Покарауль, — приказываю ему я и лезу обратно в саркофаг. Ладонь неприятно саднит, когда я опираюсь на борт.
Консоль. Датчики. «Ввод».
Петюня сидит на мостовой за стеклянным кубом и плачет. Увидев меня, он всхлипывает и утирает нос рукавом. Но ничего не говорит. Боится. Рядом с ним ржут над чем-то сказочные стражники и снуют улыбающиеся горожане.
— Я бы отпустил тебя, — говорю ему, подходя. — Но у меня контракт.
— Я же тебя спас, — хнычет он. — Я же…
— А чего других-то не спасал? Но я обещаю, что твое содействие будет учтено при рассмотрении дела.
— Другие — они другие. Другие могут жить. Там. Не здесь, — тихо говорит он. — Они не понимают ничего, эти другие.
Вхожу в ловушку, кладу руку ему на плечо и считываю с образа шута все необходимые для задержания данные: идентификаторы сферы, имя, фамилия пользователя, дата рождения, адрес, социальный статус, потоковое видео с онлайн-камеры его прибора.
— Я же тебя спас… — обреченно повторяет он.
Я изучаю видео и ошарашенно хлопаю глазами. Перед моим взором предстает больничная палата. Убогие часы над дверью, мутные разводы на покрашенных стенах. В углу покосившийся старенький холодильник с наклеенным листом инвентаризации. На белой койке в паутине проводов и капельниц лежит обтянутый кожей скелет. У окна мигает огнями аппарат жизнеобеспечения, а рядом с кроватью сидит пожилая женщина с опустошенным лицом и читает книгу. Губы ее шевелятся, и я неожиданно для себя чувствую предательскую резь в носу.
Вот ты какой, Петюня. Вот что загнало тебя в конструкт… Террорист и маньяк. Хулиган и бунтарь. Калека и чей-то сын.
Губитель, спасший мне жизнь. Прикованный к кровати бедолага, вынужденный наблюдать, как бездарно прожигают свою жизнь те, кому повезло больше. Я смотрю на Петюню и чувствую себя чудовищем.
Дальнейшая процедура проста. Отчет в бригаду скорого реагирования, сопровождение группы захвата, высаживание дверей, координация с бойцами, чтобы не спалить мозг преступнику, и собственно задержание.