Мастер теней
Шрифт:
— Пол-буна? — наконец услышал Бродерик. — Ваше Высочество собирается открыть лавку артефактов?
— Нет.
Берри хмыкнул такой неразговорчивости, что-то подсчитал в уме и озвучил предложение:
— Два кварца, заряд на месяц.
Шу опешила.
— Может, вам эти кварцы еще и стихи слагать должны?
— Для Вашего Высочества задачка на час. А пол-буна звездного серебра, между прочим, стоят три тысячи золотом. И ни у кого в Суарде столько нет.
— Ладно. Ладно! Сделаю.
Берри довольно усмехнулся, пихнул в бок Ульриха — тот сорвался с места и убежал в соседнюю комнату — и поклонился.
—
— Записи?
— Они самые. Ваша метода изготовления артефактов заслуживает… э… отдельного изучения.
Шу мучительно покраснела. Метода изготовления артефактов, ширхаб её нюхай! Шиворот навыворот, задом наперед и сердечные капли для наставника как обязательный ингредиент. Если бы Шу могла объяснить, почему у нее получается то, что получается, давно бы имела грамоту первой категории. И если бы могла повторить то, что получилось однажды. Эх, Магадемия, где ж ты!
Любимую грезу о систематическом обучении прервал дру Ульрих, принесший слиток. Чуть меньше чем пол-буна, но на ошейник должно бы хватить.
— Позвольте, я провожу Ваше Высочество, — попросил он.
— А заодно Ульрих заберет кварц, — добавил Берри.
Шу кивнула. В руках у нее было сокровище. А все прочее не так важно.
Глава 16
Синий жемчуг и Черная Шера
436 г. 18 день Журавля. Фьонадири.
— Ирсидским герцогам придется подождать, — продолжением тревожного сна прозвучал голос Парьена. — Вчера на короля Валанты было совершено покушение.
Дайм рывком сел на постели, протер глаза, прогоняя остатки сонной мути. Быстро огляделся: комната в павильоне Парьена, которую он вот уже дюжину лет считал своим единственным домом. И переспросил:
— Вчера?
— Вчера утром. — Одетый в привычный серый камзол глава Конвента задумчиво крутил в руках снятый Даймом на ночь гадючий браслет. — Доклад Бастерхази я получил только вечером. Ты уже спал. В любом случае король жив, а убийца мертв.
— Кто покушался? — спросил Дайм, натягивая рубаху.
— Баронет Кукс.
Дайм вздрогнул: любовник Шуалейды покушался на её брата? Что-то тут не вяжется.
— Это дело воняет болотом, — подтвердил Парьен. — Куксу не выгодна смерть Кейрана.
— Никому, кроме Лермы, она не выгодна. Вы думаете, он успел перекупить Кукса? Но Кукс не выглядел таким дураком, чтобы умирать за золото.
— За что, ты и выяснишь. И будь очень осторожен. У меня есть одно подозрение… — Парьен на миг поджал губы, не желая произносить вслух, что подозревает, и протянул Дайму браслет. — Ты явно понравился Ци Вею. Не снимай на ночь и никому не давай. А еще лучше спрячь, не дразни гусей.
Дайм надел браслет, вопросительно глядя на учителя. Тот еще мгновенье помолчал, вздохнул и сказал:
— Глаз Ургаша. По моим расчетам, пора. Ману и Андерас никогда не отличались терпением, а прошло уже шестьдесят лет, как Глаз пропал.
— Но разве последний Глаз не в вашей сокровищнице?
— У меня не последний. —
— Вот как… — протянул Дайм.
Картина мира сместилась, кусочки головоломки смешались — и пытались сложиться в новый узор, в который вписался бы еще один ключевой фактор.
— Найди Глаз, Дайм. Лучше до того, как Глаз найдет тебя. Ты же понимаешь, что по всем параметрам одна из самых подходящих для него фигур.
Дайм кивнул. Все правильно: с точки зрения Глаза он — единственный законный наследник императора, потому что единственный маг — немаги в системе Школы Одноглазой Рыбы не считаются. Не только в системе Ману, в Ледяных Баронствах немаг тоже не имеет права наследовать титул. Но в империи все иначе, к добру или к худу — не бастарду решать.
— Про Глаз император не знает?
— Ни к чему ему лишние волнения. А тебе не лишним будет ознакомиться кое с чем. — Парьен вынул из воздуха, то есть взял со стола в кабинете, запечатанную весами в круге папку и подал Дайму. — Это уже в дороге, но до отчетов. И завтракать в дороге. «Семерка» отплывает через полчаса.
— А как же подарки от Ци Вея?
— Их уже погрузили на шхуну. Твой сундук тоже, — ответил Парьен, закрывая за собой дверь.
Дайму осталось лишь пожать плечами и быстрее управиться с утренним туалетом. Схватив так и не разобранную сумку и сунув в нее папку, он бегом устремился в конюшню. Странно, что Парьен выбрал для него путь по реке — даже на самом быстром корабле до Суарда добираться десять дней, что на четыре дня дольше, чем верхом. Но спорить дело дохлое. Как всегда, ухмыльнется в усы, мол, думай сам. Как показывает практика, понять резоны шера-зеро удается через раз, и то не до конца. Зато его советы никогда еще не подводили, а игнорирование самый странных пожеланий заставляло сильно жалеть о собственной дурости и упрямстве.
«Семерка» оказалась старым корытом, а шкипер — неопрятным типом с потрепанной подзорной трубой, болтающейся на груди поверх некогда изумрудного суконного камзола. Суетящиеся со швартовыми и парусами матросы были под стать: в обносках, заросшие и диковатые. На этом корыте не предполагалось пассажирской каюты, и Дайму достался закуток старшего помощника: три на четыре шага, подвесная койка, сундук и полудохлый ламповый жук под потолком, за который Дайм цеплялся макушкой.
— Завтрак для Вашей Светлости на кубрике, — щербато оскалабился шкипер и, покачнувшись, подмел воображаемой шляпой палубу, уверенный, что блещет изящными манерами.
«Все же Парьен издевается», — подумал Дайм, увидев дергающего себя за бороду полугнома кока и овсяную кашу с солониной на покрытом серой тряпкой столе. Но, попробовав, переменил мнение: от такого завтрака не отказался бы и сам император — если бы прежде, чем есть, закрыл глаза.
— Вы это, Вашсветлсть, не думайте, — пробурчал кок, подавая удивительно ароматный чай. — Наша «Семерочка» только с виду тихая, а как пойдет, никто не угонится. Она ж на синем жемчуге, родимая.