Мастер теней
Шрифт:
— Ну, что там?
— Вашей Темности от Его Высчества Лермы, — проскрипел Эйты, подавая записку на тончайшей рисовой бумаге.
«Дукрист вернулся в Метрополию 17 журавля».
От удивления Рональд забыл про головную боль. Что знает Лерма, на что рассчитывает? Какая выгода ему, кроме как насолить сводному брату?.. Мало данных. Разве что — записка пахнет Пауком…
Рональд смял записку в кулаке и позволил злости коснуться бумаги: она вспыхнула прозрачно-алым, с изящными сиреневыми краями, пламенем. Дивно приятно было бы увидеть, как это пламя лижет костлявые пятки
Проклятье! Как можно быть таким дурнем! Подумать, что Паук выложит ученику хоть десятую долю правды! Еще бы знать, как давно Лерма заключил союз с Пауком — наверняка перед мятежом, созданием марионеток-магов учитель развлекается не первую сотню лет. Но насколько раньше? Может быть, он заподозрил Рональда? Или это запасной план? Проклятье. Только вмешательства Паука сейчас и не хватало!
— Значит, тебе надо чтобы я знал: за Лермой стоишь ты, — пробормотал под нос Рональд. — И ты думаешь, я помогу ему подгрести под себя Валанту и лишить меня единственного безопасного места? Да скорее Мертвый восстанет.
Быстро подсчитав даты — Дукрист будет здесь не раньше чем через шесть дней, а свадьба короля состоится через пять — он хмыкнул и велел:
— Эйты, подай освежающего.
Рональд встал, держась за спину, обругал всех предков медленного Эйты до седьмого колена. Накинул халат — сил на большее не было. Дошаркал до зеркала, активировал гроздь груш и осекся, не закончив очередное ругательство. Из темной глубины сверкал запавшими глазами морщинистый седой старик. Зеленоватая кожа, серые губы и красные отблески в глазах завершали образ упыря.
Несколько мгновений Рональд рассматривал отражение и прощупывал свою ауру в поисках повреждения. Наконец, нашел тонкий черный жгут, обвивший сердце и прорастающий в артерии: посмертное проклятие шера Блума.
Услышав рядом шаги, Рональд протянул руку, но ожидаемого бокала с кровью не получил. Удивленный, обернулся к слуге, оглядел его с головы до ног: сухощавое тело с раскосыми глазами и плоским носом цело, природный красный цвет кожи слегка поблек, как и положено умертвию, душа по-прежнему связана заклинаниями, структура управляющих потоков не нарушена, посторонних нитей, ни информационных, ни управляющих, не видно. Нет, вряд ли он шпионит для Паука и после смерти. Но, пожалуй, стоит его упокоить — так, на всякий случай.
— В чем дело?
— Живых нет, — отчитался слуга.
Рональд поморщился: у самого качественного умертвия голос скрипуч и мерзок до зубной боли. Хуже царапанья ржавым ножом по стеклу.
— Синюю, с руной Ешу.
Пока Эйты ходил на нижний этаж за предпоследней бутылкой Эликсира Аль-Аххе, драгоценного декокта со слезами феникса, запрещенного к продаже темным шерам, Рональд еще раз ощупал блумовское проклятие. Неприятно, но не смертельно — если вовремя от него избавиться и не оставить ни кусочка. Иначе прорастет снова.
Через час с небольшим зеркало показало привычную картину: мужчина в самом расцвете, с едва пробивающейся на висках сединой — только ради благородства облика — и без единой лишней морщинки. И, разумеется, никаких посторонних
— Биун у северных ворот, патрон, — прошелестел Ссеубех и добавил, оправдываясь: — Вы велели оповестить.
Хмыкнув вместо ответа, Рональд нацепил личину, поверх нее пелену невидимости и отправился к черному ходу, тому, что подальше от кухни и поближе к темницам. В этот раз послать Эйты в облике Ахшеддина недостаточно — надо не только купить и привести следующую партию каторжан, но и вытрясти из Биуна информацию. Аккуратно вытрясти, чтобы никакой Дукрист не подкопался: магическое воздействие на государственного чиновника третьего ранга с целью получения личной выгоды, параграф седьмой, пункт третий, лишение должностей и титула, ссылка за пределы Империи. Обойдется!
К тому моменту, как Рональд вышел на задний двор, кастелян Гнилого Мешка уже выгнал из закрытой кареты шестерых висельников, скованных попарно, и ожидал у дверей. Тюремные охранники привычно и равнодушно держались поодаль, между рабами и дорогами к бегству. Но перепуганные, избитые рабы не выказывали желания бежать.
— Ваша Светлость, — поклонился Биун. — Как вы и велели, все что есть.
— Почему в таком виде? Её Высочество будет недовольна, — процедил Рональд.
— Простите, Ваша Светлость, — снова поклонился Биун. — Вы не оставляли распоряжения их лечить.
— Доложите по форме, — оборвал его Рональд.
— Так точно, капитан Ахшеддин! — Отчеканил Биун, изображая солдатскую выправку. — Вчера, в два часа пополудни в камере смертников имела место быть драка. Никто не погиб. Зачинщика драки Её Высочество забрала лично еще вчера вместе с еще одним смертником. Остальные здесь.
— Кто-нибудь кроме смертников пострадал? Зачинщик пытался напасть на охрану? Как вел себя по дороге?
— Никак нет, не пострадал. Не нападал. Вел спокойно.
Еще раз оглядев помятых каторжан и кивнув, Рональд велел:
— Документы.
Биун подал папку с приговорами и купчими, дождался, пока «капитан Ахшеддин» проставит на каждой печать королевской канцелярии, и с поклоном принял кошель с традиционной скромной платой. Он с большим удовольствием бы снова привел рабов лично Её Высочеству и получил раза в три больше, но капитан брал рабов не реже двух раз в месяц, а колдунья лишь изредка. О странностях подобной системы Биун не задумывался, не за то ему платят.
Не удостоив кастеляна прощанием, Рональд накинул на рабов Аркан Кукольника и повел за собой. Разумеется, едва переступив порог Роель Суардиса и убедившись, что Биун с охранниками его не видят, он спрятал всю процессию под полог невидимости и скинул личину светлого. Если висельники и удивились, виду не показали — под Кукольником им уже было все равно. Рональду тоже: сегодня у него были заботы важнее, чем дарить девчонке репутацию маньячки и людоедки.