Мастер воскрешения
Шрифт:
многие тысячелетия… Ты устанешь заниматься божьим промыслом, раб божий Кувшинов!
Кувшинов слегка вздрогнул.
–Испугался, да?
–Гм, немного, я…
–Пока не поздно, может, одумаешься?– добродушно спросил Бог.
Однако Кувшинов твердым голосом произнес:
–Нет! Прошу дать мне возможность воскрешать умерших.
–Хорошо! Еще запомни,– продолжал Бог.– Требовать от людей денег за воскрешение умерших ты не должен! Ты только можешь брать то, что тебе дают люди в благодарность, понял? Деньги, разные подарки, надо ведь на что-то жить. Только так. Если дают, бери,
Кувшинов быстро кивнул.
–Если ты забудешь мои наставления и станешь требовать деньги, золото за воскрешение умерших, ты вскоре утратишь тот волшебный дар, которым я тебя наделяю!– строго сказал Бог, на миг нахмурившись.– Ты тогда рано закончишь свои дни, свою жизнь на этом свете! Тебе не хватит сил и энергии на свою великую миссию! Запомни мои слова!
Минута прошла в тягостном для Кувшинова молчании.
–Подойди ко мне, – попросил Кувшинова Бог.
Кувшинов подошел к Богу, тот погладил его по голове, перекрестил.
–Теперь ты наделен волшебным даром воскрешения!– возвестил Бог, снова улыбнулся, после чего исчез так же внезапно, как и появился…
. Кувшинов вскочил с постели, оглядываясь по сторонам.
–Что с тобой, Пашенька?– удивилась Ира.
–Ничего.
–Ты меня разбудил.
–А где Бог?– спросонья спросил Кувшинов.
Ира улыбнулась, погладила мужа по голове:
–С Богом во сне говорил? Поспи еще.
–Я говорил с ним о воскрешении умерших,– сообщил Кувшинов жене, после чего понял, что лучше бы он этого не говорил.
Ира засмеялась, говоря:
–Опять твои мечтания, Пашенька, да? Хватит мечтать. Лучше поспи…
Хотя Кувшинов лег, но спать он больше не смог. Он лежал на спине с открытыми глазами, вспоминая каждое слово Бога… День закончился удивительным образом для нашего героя, однако последующие фантасмагоричные события поразят даже самых смелых и стойких читателей, впрочем, давайте все по порядку и не торопясь. Итак…
Глава 2
Первое воскрешение.
Итак, на следующий день Кувшинов бодро вошел в ординаторскую, припевая.
–Павел Анатольевич в хорошем настроении?– спросила с интересом коллега Кувшинова, доктор Алексеева, пожилая дама в очках.
–Да, в хорошем,– кивнул Кувшинов.
Кувшинов говорил со своими коллегами, писал дневники в историях болезней, но думал при этом постоянно о своем вчерашнем удивительном сне, разговоре во сне с самим Богом. Хотя Кувшинов прекрасно понимал, что увиденное – нечто несбыточное, фантасмагоричное, неземное, не укладывающееся в здравое размышление, ему все равно очень хотелось поверить в свой сон, что беседовал с Богом; по сути он заставлял себя поверить в реальность произошедшего, в то, что именно он, Кувшинов Павел Анатольевич, получил из рук Бога способность воскрешать умерших! Кувшинов считал себя материалистом, но не забывал о многом невероятном: о внеземных цивилизациях, пришельцах, привидениях, всяких чудесах, поэтому ему было приятно вспоминать сейчас свой сон, пусть он казался чересчур фантасмагоричным и несбыточным. Скажите мне, господа, какой доктор
«Нет, чудес не бывает…– думал Кувшинов, одновременно делая записи в историях болезней,– но хотелось бы поверить в чудо! Очень бы хотелось! Воскрешение умерших! Да… Многие ведь мечтают жить вечно, но не могут. Многие пытаются излечиться от разных болезней, умирают, но я хотел бы помочь им! Как-то раньше читал, что в древнерусском языке слово «кресать» означает «искрить», то есть слово «воскрешение» означает «возжигание искры» в умершем теле. Вдохнуть жизнь в умершее тело! Чудо! И почему чудо не может свершиться, если о нем молят миллионы людей?! Нет, чудо должно когда-нибудь произойти! Может, я смогу свершить чудо?!»
О многом раздумывал Кувшинов, сидя за рабочим столом. Его коллеги обратили внимание на несколько странное поведение доктора – никогда ранее Кувшинов не был таким задумчивым и рассеянным; он несколько раз переспрашивал свою медсестру о поступивших анализах, будто не слышал, что ему говорят, повторял одно и то же коллегам, отвечал им какую-то несуразицу. С самого утра он работал, как автомат, думая только о своем сне… Казалось бы, так пройдет целый рабочий день, однако наша жизнь иной раз фантасмагоричнее самого удивительного вымысла!..
За час до окончания рабочего дня Кувшинов вышел на лестничную площадку покурить. Затянувшись, он на миг прикрыл глаза, вспоминая вновь слова Бога во сне.
–Ой, помогите! Отец умирает!– услышал он душераздирающий
женский крик, доносившийся из больничного коридора.
Потушив сигарету, Кувшинов быстро пошел в ординаторскую.
–Что случилось?– деловито спросил он Алексееву.
–Ничего хорошего,– тихо ответила Алексеева, не поднимая головы, роясь в своей папке с историями болезней.
–Гм, а поточнее?
–Поточнее? Снова старому Смирнову плохо.
–Это больной Сидоровой?
–Да,– кивнула Алексеева, не поднимая головы.– Она там, в палате.
Кувшинов чуть слышно вздохнул, минуту постоял посередине ординаторской, потом пошел в палату Сидоровой.
Хмурая доктор Сидорова мерила пульс больного, присев на край кровати. Возле нее стояла плачущая девушка, очевидно, дочка Смирнова.
–Кувшинов, я справлюсь,– сказала без выражения Сидорова, заметив входящего Кувшинова.
Больной Смирнов, сухой старик лет семидесяти, худой, с трясущимися руками, неожиданно дернулся вперед, дико захрипел, выкатив глаза, словно увидел что-то страшное. Нижняя челюсть его отпала, шея напружинилась. Бедный Смирнов отчаянно боролся со смертью, ни за что не желая поддаваться ей, мотал головой и хрипел. Сидорова вскочила, ища медсестру.
А больной к удивлению всех на миг поднялся, жадно глотая воздух, вновь дико захрипел и закатил глаза; потом его тело поползло вниз. Когда больного положили на кровать, он уже не двигался, лежа с глазами, застывшими от ужаса… Дочка Смирнова стояла как вкопанная с распущенными волосами, мокрая от слез.