Мастер всея Галактики(сборник фантастических романов)
Шрифт:
Больше всего Мори беспокоило то, что у дочери как–то незаметно пропало чувство юмора. Когда–то она была смешливой доброй глупышкой, а сейчас превратилась в ходячее подобие счетной машины. Когда–то она любила животных и возилась с ними, а после лечения в Канзас–Сити резко невзлюбила кошек и собак. Единственное, что осталось без видимых изменений — ее увлечение химией. Мори был доволен. Ведь Прис хоть как–то сумела приобрести профессию.
— Ну а что же амбулаторная терапия? Она ей помогает сейчас?
— Она не позволяет Прис скатиться обратно. Однако есть вещи уже необратимые. Прис все время
— Множество народа тратится теперь на лекарей, — заметил я. — Если верить телевидению, ты не один такой. Просто наваждение какое–то! Получается, каждый четвертый человек отмотал срок в дурке?!
— Подожди ты со статистикой! Я имею в виду не федеральное лечение, ведь оно бесплатное. Речь идет про амбулаторное наблюдение. Это ведь идея Прис, не моя — вернуться домой из клиники. Я полагал, что девочка погостит дома и вернется, однако она с ходу впряглась в работу по моделированию Стенто–на. А вечерами шурует с мозаикой в ванной. Девчонка постоянно в действии. Откуда только силы берутся…
Я вздохнул:
— Как вспомнишь, сколько знакомых уже угодили в психушку, волосы на голове начинают шевелиться. Моя тетя Гретхен лежит сейчас в «Гарри Стек Салливан клиник», в Сан–Диего. Мой кузен Лео Роггис тоже залетел. Учитель английского в средней школе, старина Хаскинс — оставил мозги в пиццерии. Бедолага–итальянец, живший на нашей улице, Джордж Оливье–ри — он ведь даже пенсию не успел себе пробить. Помню своего армейского дружка, Арта Боулза — крыша у него съехала капитально, и его отправили в клинику Фромма—Райхманна в Рочестере, штат Нью–Йорк. Потом, Элис Джонсон. Однокурсница из колледжа. Торчит сейчас в клинике имени Сэмюэля Андерсона, в Третьей зоне, в Батон–Руж. Парень, с которым я начинал работать, Эд Йетс — теперь законченный параноик. А Уолдо Денджерфилд, еще один мой приятель? Глория Миль–штейн, давняя подружка, с такими сиськами, что любой мужик из штанов выпрыгнет?.. Бог знает, где она сейчас. Ее повязали, когда она хотела устроиться машинисткой и проходила психотест для персонала. Налетела федеральная служба, прихватила — и пиши пропало. А ведь она была клевой телкой… И Мардж Моррисон, еще одна моя знакомая: у нее гебефрения. Правда, она–то, по–моему, сумела выкарабкаться. Даже открытку мне, помнится, прислала. А Боб Экере, товарищ по общаге? А Эдди Вейсс? Проклятье, всех и не перечислишь… Мори тяжело поднялся на ноги.
— Давай лучше пойдем.
Мы вместе вышли из кафе. Я спросил:
— Ты знаком с Сэмом Берроузом?
— Лично — нет. Но наслышан изрядно. Вот уж кто точно долбанутый! Ему глубоко плевать на всех. Если одна из его дамочек, — а это вообще отдельная история, — так вот, если одна из его дамочек сиганет из окна отеля, он будет биться об заклад, каким концом она хрястнется на асфальт: головой или задницей. Берроуз своего рода новая инкарнация
— Прис тоже.
— Да, она обожает его. Представляешь, она с ним встречалась! Они пытались заставить друг друга опустить глаза — это было круто! Он прямо–таки околдовал ее. Она потом недели две с трудом могла разговаривать.
— Это случилось тогда, когда она искала работу? Мори кивнул.
— Работу не получила, но зато побывала в святая святых. Льюис, этот парень способен раскопать лазейки к таким неограниченным возможностям, какие другой не сыщет и за миллион лет. Ты можешь как–нибудь заглянуть в «Фортуну»: месяцев десять назад они дали о нем большой материал.
— Судя–по тому, что она мне рассказала, Прис устроила ему в тот день цирк по полной программе.
— Она наплела ему, что представляет собой невероятную ценность, этакий непонятый гений. И Сэм Берроуз просто обязан, наконец, раскрыть ее талант. Девчонка нарисовала захватывающую картину своей карьеры у Сэма: головокружительный взлет и популярность чуть ли не на всю Вселенную. Короче говоря, она была в своем репертуаре. Прис сообщила ему, что она тоже человек азартный. И хотела бы рискнуть всем, чтобы попасть к Сэму. Что ты на это скажешь?
— Ничего, — ответил я. Этого она мне не рассказывала. Немного помолчав, Мори проговорил:
— Между прочим, симулакр — ее идея.
Значит, это правда! Веселенькое известие заставило мой желудок исполнить что–то типа фокстрота. Гнусное, скажу вам, состояние…
— А скопировать именно Стентона предложила она?
— Нет. Тут уж я постарался. Ей хотелось, чтобы ОН был похож на Сэма Берроуза, Однако мы не располагали достаточным количеством данных, чтобы ввести их в управляющую монад–ную систему. Поэтому нам пришлось поштудировать справочники исторического плана. Я всегда интересовался Гражданской войной. Поэтому вопрос решился именно таким образом.
— Понятно, — буркнул я.
— У девчонки один Берроуз на уме. Ее психоаналитик называет такие вещи навязчивыми идеями.
Мы отправились к офису «Ассоциации САСА».
Глава 4
Когда мы вошли, как раз звонил мой брат Честер, чтобы напомнить, что мы оставили Стентона в гостиной, и просил забрать ЕГО оттуда.
— Ладно, мы попытаемся выбраться к вам завтра, — пообещал я.
Честер бубнил сердито:
— ОНО сидит там же, где вы ЕГО оставили. Утром папа включил ЕГО на пару минут, чтобы послушать новости.
— Какие еще новости?
— Утренние известия, краткий обзор, как у Дэвида Бринкли. Вот оно, значит, как: пораскинув мозгами, мое семейство все–таки решило, что я прав и что, в конце концов, ЭТО — не личность, а машина.
— Ну и что? — спросил я.
— А ничего, — ответил Честер, — ОНО что–то там болтало о сверхъестественной дерзости командиров в походе.
Когда я повесил трубку, Мори предложил:
— Может, Прис заберет ЕГО оттуда?
— А у нее есть машина?
— Она может взять «ягуар». Кстати, тебе лучше поехать с ней — а вдруг твой папаша все–таки заинтересуется?