Мастер всея Галактики(сборник фантастических романов)
Шрифт:
— А можно, и я зайду? — попросил Джо. И тут же почувствовал, как сердце ушло в пятки. Долгое одиночество всегда рождает страх быть посланным куда подальше. И бывшая женушка умело манипулировала этим. Джо каждый раз охватывал ужас, что Кейт возьмет и спрячется в свой неприступный шахматный замок, замок ее души и тела, который она отваживалась покидать лишь для того, чтобы нанести одну–две раны. А затем вновь исчезнуть, оставив только безжизненную маску любезности. И маска эта, холодный слепок презрительного равнодушия, ранил еще больнее, чем поток беспочвенных оскорблений.
—
— Почему?
— Ты же не в состоянии ничего предложить — ни словом, ни делом. Ты сам много раз говорил: твой талант в твоих руках. Он состоит в том, чтобы притащиться ко мне, разбить одну из моих чашек, чашек короля Альберта с синей глазурью, а потом торжественно ее починить? Джо, ты похож на магическое заклинание, составленное так, чтобы вызывать у всех приступы смеха…
— Я могу просто посидеть, поговорить о чем–нибудь, — предложил Джо.
— Приведи–ка пример.
— Чего? — переспросил он, глупо уставившись на ее лицо в экране телефона.
— Ну, скажи что–нибудь дельное.
— Прямо сейчас, что ли? Кейт кивнула.
— Музыка Бетховена прочно укоренена в реальности. Вот что делает ее уникальной. С другой стороны, такой несомненный гений, как Моцарт…
— Заткнись! — рявкнула Кейт и повесила трубку. Экран затянуло серым.
«Не стоило напрашиваться в гости, — тоскливо подытожил Джо. — Я приоткрылся и дал ей возможность плюнуть мне в душу. Она всегда на этом играет. Господи, зачем я ей позвонил? — Он встал и уныло стал мерять шагами комнату. Движение становилось все более бесцельным, и в итоге Джо наконец остановился. — Черт возьми, надо выбросить всю пакость из головы! Думать не о том, что бывшая жена наговорила гадостей, а о том, означает ли что–нибудь сегодняшнее послание. Порнографические вазы… Кейт, возможно, права. А чинить порнуху запрещено, вот в чем дело.
Я вообще–то мог бы и сам догадаться, прочитав записку, — пнул себя мысленно Джо. — Но в этом–то разница между мною и Кейт. Она поняла бы сразу. Я бы, наверное, догадался, только починив горшок и разглядев его потом как следует. Я просто дефективный. По сравнению с Кейт. По сравнению со всеми нормальными людьми.
Арифметическая сумма, выброшенная в дырявый поток. — Джо криво усмехнулся. — Предел моих возможностей: придумывать идиотские шарады для Игры. Ну и что?
Мистер Найм, — заголосил он про себя, — спасите меня! Время пришло!»
Джо протиснулся в крошечную ванную, примыкающую к модулю, и рывком приподнял крышку сливного бачка. Никто не станет без надобности заглядывать в унитаз, полагал Джо. Там висел асбестовый мешок с четвертинками. Но, кроме мешка, Джо увидел на поверхности воды маленький пластмассовый пенал. Интересно, откуда он тут взялся?
Выловив его из воды, Джо, не веря своим глазам, обнаружил, что в пенал вложен свернутый листок бумаги. Записка, плавающая в сливном бачке, словно бутылка, брошенная в море. Этого быть не может. Джо стало смешно. Боже, но этого же просто не может быть! Однако смех угас в зародыше: подкатила волна страха. Даже не страха, а панического ужаса. Еще одно послание! Вроде того, что
Джо, собравшись с силами, прочел текст. Потом перечитал снова.
«Я ЗАПЛАЧУ ТЕБЕ ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ ТЫСЯЧ КРАМБЛОВ».
«Именем Господа, что еще за крамблы?» Страх перешел в смятение. Джо почувствовал, как плотный комок жара поднялся по спине к затылку: тело, как и разум, пыталось смириться с происшедшим. С тем, чему случаться никак нельзя.
Вернувшись в комнату, Джо снял трубку и набрал номер круглосуточной лингво–службы.
— Что такое крамбл? — задал он вопрос роботу–автоответчику.
— Частица раскрошенного вещества, — сообщил робот. — Другими словами, мелкий осколок. Маленькая долька или частичка. В английском языке слово существует с 1577 года.
— А в других языках? — спросил Джо.
— На среднеанглийском — «кремелен». На староанглийском — «гекримиан». На средне–верхнеготском…
— А как насчет неземных языков?
— На урдийском наречии Бетельгейзе–Семь это означает маленькое отверстие временного характера; клин, который…
— Не то, — оборвал Джо.
— На Ригеле–Два это мелкое живое существо, которое бегает…
— Опять не то, — перебил Джо.
— На плабкианском наречии Сириуса–Пять «крамбл» — это денежная единица.
— Вот оно, — выдохнул Джо. — Теперь подскажите, сколько составляют тридцать пять тысяч крамблов в земных деньгах.
— Извините, но вам придется по этому вопросу проконсультироваться с банковской службой, — сказал робот–переводчик. — Найдите номер в вашей телефонной книге. — Он отключился, экран погас.
Джо нашел номер и дозвонился до банковской справочной.
— Мы не работаем ночью, — ответил робот.
— По всему миру? — изумился Джо.
— Сейчас перерыв.
— Сколько же мне ждать?
— Четыре часа.
— Моя жизнь, вся моя судьба… — Но он говорил уже в умолкшую, будто умершую трубку. Банковский робот прервал контакт.
«Возьму–ка я да завалюсь спать. И время пробежит незаметно», — решил Джо. Было семь. Он мог поставить будильник на одиннадцать.
Нажатием нужной кнопки кровать выдвигалась из стены, при этом она фактически заполняла весь модуль — гостиная становилась спальней. «Четыре часа», — повторял Джо, налаживая механизм прикроватных часов. Он лег, устроился поудобнее — насколько позволяла несуразная постель, — и потянулся к регулятору сновидений.
Раздался гудок.
«Чертов сонный контур! Даже в такую рань я обязан его включать!» Он вскочил, открыл ящичек у кровати и достал инструкцию. Да, принудительное сновидение требовалось при каждом использовании кровати… если, конечно, не нажимать сексуальный тумблер. «Попробую–ка, — подумал Джо. — Скажу ему, что занимаюсь изучением библейского чувства женщины».
Он снова пощелкал регулятором сна.
— Вы весите сто сорок фунтов, — откликнулась кровать. — Это как раз тот вес, который на мне размещен. Значит, вы не занимаетесь совокуплением. — Регулятор автоматически отключился, и в тот же момент кровать стала нагреваться.