Мастер Загадок
Шрифт:
Астрин опустил голову. Его руки по-прежнему были сомкнуты. Он тихо произнес:
– Хорошо.
Час спустя вымытый, подстриженный и сытый Моргон с одобрением оглядел покрытую мехами кровать в предоставленной ему комнате и, не раздеваясь, улегся на нее. Ему показалось, что прошло всего одно мгновение, когда он проснулся от стука в дверь. Комната была темна, если не считать слабо колеблющегося, почти уже погасшего огня в камине. Казалось, каменные стены сдвинулись и давят на него. Моргон слышал повторяющийся стук, но не мог найти двери. Обдумав затруднительное положение, в котором оказался,
– Смотри с помощью сердца на то, чего не могут увидеть твои глаза, и ты найдешь дверь, которой нет.
Дверь внезапно распахнулась перед ним, и на Моргона упал свет из зала.
– Моргон.
Лицо и серебристые волосы арфиста странным образом колебались в свете факела. Моргон произнес с необычайным облегчением:
– Понимаешь, Дет, я не мог отыскать дверь. На мгновение мне почудилось, будто я в башне Певена. Или в башне Эна из Ана, построенной, чтобы поймать в ловушку Мадир. Я как раз вспомнил, что обещал Сногу Натту помочь ему починить крышу, прежде чем начнутся дожди. Он ведь такой бестолковый, он и не подумает сказать Элиарду, так и будет сидеть всю зиму, а дождь будет капать ему на голову.
Арфист положил руку ему на плечо:
– Ты случайно не заболел?
– Нет, не думаю. Грим Окленд считает, что мне следует взять другого пастуха, но ведь Сног помрет от безделья, если я заберу у него свиней. Мне бы лучше поехать домой и починить ему крышу.
Он вздрогнул, когда на пороге качнулась какая-то тень.
Астрин, непривычно выглядящий в коротком облегающем камзоле, с аккуратно подстриженными волосами, обратился к Дету:
– Мне нужно с тобой поговорить. С вами обоими. Пожалуйста.
Он сходил в зал, взял факел и вернулся в комнату, закрыл за собой дверь и подошел к Моргону.
– Тебе придется оставить этот дом, – сказал он. Моргон присел на сундук с одеждой.
– Я знаю. Я как раз говорил об этом Дету.
– Хьюриу не сказал тебе, из-за чего мы поссорились пять лет назад?
– Нет. Астрин...
– Пожалуйста, выслушайте меня. Я знаю, что вы не можете ничего сделать, не можете помочь мне, но вы, по крайней мере, можете меня выслушать. Я оставил Кэруэддин в тот день, когда Хьюриу женился на Эриэл.
Моргон тут же увидел перед собой застенчивое лицо жены Хьюриу.
– Так ты тоже в нее влюблен? – спросил он у Астрина.
– Эриэл Меремонт умерла пять лет тому назад на Равнине Королевских Уст.
Моргон закрыл глаза. Арфист, стоя на коленях перед камином и подкладывая в него дрова, замер – даже отблески пламени не мерцали больше на его нагрудной цепочке. Голос его был таким же спокойным, как всегда:
– У тебя есть доказательства?
– Конечно нет. Если бы у меня были доказательства, неужели бы эта женщина, которая называет себя Эриэл Меремонт, все еще была бы замужем за Хьюриу?
– Тогда кто же она?
– Не знаю.– Астрин подсел к огню.– За день до свадьбы я поехал с Эриэл верхом на Равнину Королевских Уст. Она устала от приготовлений, ей хотелось покоя, отдыха, и она попросила меня сопровождать ее. Мы были привязаны друг к другу, мы знали друг друга с детства, но между нами ничего не было, ничего, кроме прочной и верной дружбы. Мы приехали в разрушенный
Я посмотрел вверх и увидел белую птичку, порхающую надо мной в голубом небе. Она была очень красивая, и я помню, как подумал в тот момент, что наступившая тишина – это, вероятно, затишье перед бурей. Потом я услышал, как разбивается о берег волна и шумит поднимающийся ветер. Странный крик заглушил эти звуки: он был похож на крик птицы. И тут я увидел, что мимо меня на лошади проехала Эриэл – не оглядываясь и не говоря ни слова. Я окликнул ее, я хотел, чтобы она остановилась и подождала меня, но она даже не оглянулась. Тогда я бросился за своей лошадью, и когда миновал ту скалу, на которой сидела Эриэл, то увидел, что на том самом месте, где недавно находилась самая красивая девушка на свете, лежит мертвая птица, еще теплая, истекающая кровью.
Я взял ее на руки, и тут же мною овладел черный ужас, я вспомнил тишину в преддверии бури, вспомнил тот странный крик, вспомнил Эриэл, в молчании проехавшую мимо меня ни разу не оглянувшись.
Я похоронил птичку там, между древними камнями, над морем. В ту ночь я рассказал Хьюриу о том, что видел. Мы накричали друг на друга, и я поклялся, что до тех пор, пока он женат на той женщине, я не вернусь в Кэруэддин. Я думаю, Рорк Умберский – единственный человек, которому Хьюриу сказал правду о том, почему я уехал. Он никогда не говорил Эриэл, но она, наверное, знает. Я стал понимать, кто она на самом деле, только когда начали собираться армии, стали строиться корабли, как ночами с них разгружали оружие из Исига и Ануйна...
Я видел то, что скрылось от взора Мерока Торского: часть армии, которую он сформировал, состояла не из людей. А жена Хьюриу – представитель этого безымянного могущественного народа. – Он сделал паузу, перевел взор с Дета на Моргона: – Я решил остаться в Кэруэддине только по одной причине: чтобы объяснить, кто она такая. Я не знаю, кто ты, Моргон. Они назвали твое имя в моем доме, но я никогда не слышал о князе Хеда, выигравшем игру в загадки со смертью, играющем на старинной арфе, изготовленной только для него одного когда-то кем-то, кто оставил на ней знак судьбы.
Моргон оперся о спинку стула и устало произнес:
– Я не могу использовать арфу, чтобы починить крышу Сногу Натту.
– Что-о?
– Я никогда не слышал, чтобы предназначение принесло какую-то пользу князю Хеда. Мне жаль, что Хьюриу женился не на той женщине, но это его дело. Она красивая, и он ее любит, так что я не понимаю, с чего бы тебе расстраиваться. Я сам ехал в Ануйн для того, чтобы жениться, а меня чуть не убили. Похоже, что кто-то хочет убить меня, но это их дело; я не хочу беспокоиться и пытаться выяснить почему. Я не глуп: если я начну задавать вопросы – даже если я задам всего один вопрос насчет этих трех звезд, – я начну игру в загадки и не думаю, что захочу ее закончить. Поэтому я знать ничего не хочу. Я хочу поехать домой, починить крышу Сногу Натту и лечь спать.