Мастер
Шрифт:
Петр участвовал в бою на батарее. Ни о каком управлении полком речи больше не было. Теперь каждый дрался за себя – и Петр тоже.
Как пригодились уроки фехтования! Сейчас, стоя плечом к плечу со своими солдатами, он рубился с противником фактически на равных. Он был ранен дважды, правда, легко – в ногу и в руку. Стальной шлем, подаренный Макторгом, спас от страшного удара сабли, обрушившегося сверху. Кираса отразила с десяток касательных ударов. Сам он заколол двух противников и еще одного ранил. Но враги наседали, и казалось, что шансов нет.
Когда Петр потерял последнюю надежду и уже окончательно
Вернувшись на позиции, Петр начал пересчитывать оставшихся в живых и обнаружил, что в строю осталось не более половины. Полк получил небольшую передышку, возможность отнести к лекарям тяжелораненых и перевязать легкие раны. Петр тоже позволил перевязать свои. Но битва еще не закончилась. Над головой рокотали орудия спасенной батареи, забрасывая ядра в глубь позиций противника. Навстречу им летели пули московских стрельцов, и некоторые из них неизбежно находили свои цели.
Петр вгляделся в ряды противника. Не будучи специалистом в военном деле, он тем не менее достаточно отчетливо представлял себе, что в годы Второй мировой войны перестрелка на таком расстоянии считалась бы ближнем боем. Здесь же это считалось боем на максимальной дистанции. Что же, времена меняются…
Внезапно справа послышался топот копыт, и кавалерия Дашевского снова обрушилась на стрельцов – те развернулись и перенесли огонь на атакующих. Рядом с Петром спрыгнул с коня ординарец и отчеканил:
– Господин фельдмаршал приказал перейти в наступление.
Петр встал, вышел на бруствер и приказал полку строиться. Когда приказание было выполнено, выхватил саблю и скомандовал:
– Марш!
Они снова шли по пространству, где несколько часов назад их атаковала московская пехота. Все поле было усеяно трупами солдат, павших от картечи.
– Господин полковник! – окрикнул ингрийский капрал. – Взгляните: похоже, важную птицу подстрелили.
Петр подошел к трупу, над которым склонился капрал. Тело человека, одетого в дорогой кафтан и до сих пор сжимавшего в руке саблю, было буквально изрешечено картечью. На боку висели золоченые ножны, которые больше уже никогда не пригодятся их обладателю.
– Пожалуй, не ниже полковника, – согласился Петр, всмотрелся в лицо убитого и похолодел.
Перед ним лежал бывший капитан спецназа Вооруженных Сил Российской Федерации Виктор Белых. “И надо же было пройти спецподготовку, Чечню, заброску в другое измерение на поимку Курбского – и все, чтобы вот так пасть под картечью на поле битвы, которой в нашем мире и быть не должно было”, – подумал Петр.
Подозвав двух солдат, он приказал отнести труп бывшего капитана на редут, доложить командованию об обнаружении тела старшего офицера и ждать дальнейших указаний, а сам зашагал вслед за полком.
В тот день им больше не удалось встретиться с противником. Кавалерия Дашевского,
Глава 45
ПЕТЕРБУРГ ЕСТЬ ПЕТЕРБУРГ
– А ведь мы знакомы!
Петр резко повернулся – перед ним стоял Курбский. Произошло то, чего он так опасался и всеми силами избегал. Конечно, Курбский не узнал своего освободителя, когда он, изможденный, только что вызволенный из каменного мешка, предстал перед военным советом. Потом Петр старательно избегал встреч с князем, предпочитая скрываться в расположении своего полка и лишь изредка встречаясь с Оладьиным. Хотя, если разобраться, князь не должен бы держать зла на человека, спасшего ему жизнь. И все же Петр предпочел бы оставаться в глазах окружающих ингрийским дворянином, эстонским купцом или латышским толмачом, но никак не пришельцем из другого мира. Однако чему быть, того не миновать – и сейчас, на марше, Курбский, проезжая вдоль войск, узнал старого знакомца.
Петр вежливо склонил голову:
– Чем могу служить, князь?
Курбский подъехал ближе и пустил коня шагом, стремя в стремя с лошадью Петра.
– Ведь вы были в том отряде, который пленил меня под Каунасом, и именно вы перерезали мне веревки, не так ли? – спросил он, испытующе глядя в глаза собеседнику.
– Да, – отпираться было бессмысленно.
– Менее всего ожидал вас здесь увидеть, – произнес князь. – И все же… Не откажите в любезности удовлетворить мое любопытство. Кто вы? Кто были люди, пришедшие с вами? Откуда у вас столь грозное оружие? Понимаю, вас послал Иван. Но может ли он найти еще таких солдат и такое оружие? Вы говорили на неведомом языке, хотя и близком к русскому. Что вы за народ и где живете? Поймите меня правильно: я благодарен за спасение, но ответы на все эти вопросы должен получить любыми способами.
Пара жестких глаз уперлась в Петра.
– Как вам сказать… – начал Петр.
– Скажите, как есть, – отрубил князь.
– Видите ли, – помедлив, произнес Петр, – я действительно затрудняюсь объяснить. Мы живем – вернее, жили – в другом мире, отличном от этого и не соединенном с ним. Некий… колдун сумел пробить коридор в ваш мир, и наш правитель, желая обогатиться, продал нас Ивану, чтобы мы захватили вас. А когда мы вернулись, коридор оказался закрыт, из-за чего мы и остались здесь.
Курбский воспринял информацию на удивление спокойно, а следующий вопрос выдал в нем сугубо практичного человека:
– То есть вы считаете, что возможность связи между нашими мирами потеряна и вам подобные больше сюда не попадут?
– Возможно. По крайней мере, я туда вернуться не могу и о том, чтобы кто-то еще попадал сюда, не слышал.
– Ясно. И что же, в вашем мире все воюют таким оружием?
– Намного более страшным, – вздохнул Петр. – Наши пушки стреляют за горизонт. Самоходные стальные повозки надежно укрывают сидящих там от пуль и даже ядер, а сами оснащены могучими пушками. По небу летают стальные птицы, способные за какой-нибудь час покрыть расстояние от Москвы до Петербурга и сбросить снаряды, каждый из которых может стереть любой из этих городов с лица земли.