Мастера американской фантастики
Шрифт:
— Никогда, — возмущенно заявила Линда. — Мне все равно, сколько оно стоит!
После дня напряженной физической и умственной работы пианино было установлено в гостиной. Майо в последний раз убедился, что оно не рухнет, и устало плюхнулся в кресло.
— Боже! — простонал он. — Легче было бы пешком идти на юг.
— Джим! — Линда подбежала и бросилась ему на грудь. — Джим, ты ангел. Как ты себя чувствуешь?
— В порядке, — проговорил он. — Слезь с меня,
— Как мне тебя отблагодарить? Я сделаю все, что хочешь, только скажи.
— А-а, — отмахнулся он. — Ты меня уже подстригла.
— Я серьезно.
— Ты не собираешься учить меня водить?
— Разумеется. Я теперь вечно у тебя в долгу.
Линда села на стул, не сводя глаз с пианино.
— Не поднимай много шума по пустякам.
Он с кряхтеньем поднялся, сел за инструмент, смущенно улыбнулся через плечо и заиграл менуэт. Линда выдохнула и резко выпрямилась.
— Ты играешь… — прошептала она.
— Немного учили в детстве.
— И умеешь читать ноты?
— Вроде бы.
— Научишь меня?
— Попробую, это трудно. О, вот еще что я сыграю.
Он начал калечить «Ликование весны».
— Прекрасно… Просто прекрасно!
Линда смотрела ему в спину, и выражение решимости крепло на ее лице. Она медленно подошла к Майо и положила руки ему на плечи.
Он поднял голову.
— Мм-м?
— Ничего, — ответила она. — Ты играй, играй, а я приготовлю обед.
Но остаток дня Линда была так занята какими-то мыслями, что Майо стал нервничать и рано отправился спать.
Годный автомобиль нашли только часа в три на следующий день, причем не «кадиллак», а «шевроле». Они выехали из гаража на Десятой авеню и направились восточнее, где Линда лучше ориентировалась. Она призналась, что границы ее мира простирались от Пятой авеню до Третьей, и от Сорок второй улицы до Восемьдесят шестой.
Она передала руль Майо и предоставила ему возможность тащиться вниз по Мэдисон, упражняясь в остановках и стартах. Пять раз он терял управление, одиннадцать раз наезжал на машины и даже врезался в витрину — к счастью, без стекла.
— Черт, как трудно, — дрожа от напряжения, выдавил Майо.
— Главное — практика, — успокоила Линда. — Не волнуйся. Обещаю, что через месяц ты будешь классным водителем.
— Целый месяц!
— Ничего не поделаешь, сам говорил, что плохой ученик. Останови здесь.
Машина судорожно дернулась и остановилась. Линда выскочила.
— Подожди меня.
— Что ты хочешь?
— Сюрприз.
Она подбежала к магазину и исчезла. Вернулась она через полчаса в черном платье с жемчужными бусами
— Теперь поедем на Пятьдесят вторую улицу.
Майо очнулся от столбняка и тронул машину.
— Ты чего это разоделась?
— Это вечернее платье для коктейлей… Эй, Джим! — Она схватила руль и еле успела отвернуть от стремительно надвигающегося кузова грузовика. — Я веду тебя в знаменитый ресторан.
— Поесть?
— Нет, глупенький. Выпить. Теперь налево. И попробуй плавно затормозить.
Кое-как остановившись, Майо вышел из машины и стал принюхиваться.
— Чувствуешь?
— Что?
— Какой-то сладковатый запах.
— Это моя косметика.
— Нет, что-то в воздухе, сладкое и удушливое. Знакомый запах… Черт, не вспомню.
— Не обращай внимания. Пошли.
Она ввела его в ресторан.
— Тебе надо было надеть галстук, — прошептала Линда. — А, ладно, обойдется.
Сам ресторан не произвел на Майо ни малейшего впечатления, но его зачаровали висевшие в баре портреты знаменитостей. Он едва не обжег пальцы, всматриваясь в пламени спичек в Мэла Аллена, Реда Барбера, Кэсси Штенгеля, Фрэнка Гиффорда и Роки Маркиано. Когда пришла Линда с зажженной свечой, он нетерпеливо повернулся к ней.
— Ты встречалась здесь с кем-нибудь из этих телезвезд?
— Наверное. Выпьем?
— Да-да. Но я хотел бы поговорить о них.
Майо проводил ее к стойке, сдул пыль с табурета и галантно помог ей сесть, а сам обошел стойку с другой стороны и профессионально вытер ее платком.
— Моя специальность, — ухмыльнулся он. — Добрый вечер, мадам. Что угодно?
— Боже, как я устала сегодня!.. Мартини со льдом. Сделайте двойной.
— Да, мадам. Оливку?
— Луковичку.
— Двойной «гибсон» со льдом. Сию секунду.
Майо пошарил в баре и извлек виски и несколько бутылок содовой.
— Боюсь, мартини не получится, мадам. Нет джина. Что бы вы хотели еще?
— Тогда скотч, пожалуйста.
— Содовая выдохлась, — предупредил он. — И нет льда.
— Ничего.
Майо ополоснул стакан содовой и налил в него виски.
— Благодарю. Составьте мне компанию, бармен. Я угощаю. Как вас зовут?
— Джим, мадам. Нет, спасибо, не пью за стойкой.
— В таком случае выходите из-за стойки и присоединяйтесь ко мне.
— Я не пью, мадам.
— Можете звать меня Линдой.
— Благодарю, мисс Линда.
— Ты серьезно не пьешь, Джим?
— Да.
— Ну, ваше здоровье.