Мастера детектива. Выпуск 3
Шрифт:
– Тогда я смогу передать в ваши руки конкретное доказательство.
– Это нам подойдет, – с чувством произнес инспектор Мортон. Он бросил на Пуаро вопросительный взгляд: – Что вы держите про запас?
– Ничего – абсолютно ничего. Ведь доказательства, о котором я упоминал, может в действительности не существовать. Я сделал вывод о его наличии из разных обрывков разговоров. Но ведь я могу ошибаться. – Последняя фраза прозвучала крайне неубедительно.
Мортон улыбнулся:
– Однако такое с вами бывает нечасто?
– Весьма нечасто. Но вынужден признать, что иногда бывает.
–
– Я этого не нахожу, – заверил его Пуаро.
Инспектор рассмеялся:
– И вы просите меня подождать с расспросами?
– Вовсе нет. Поступайте, как планировали. Полагаю, вы не собираетесь произвести арест?
Мортон покачал головой:
– Нет, пока что у нас руки коротки. Сначала нужно получить санкцию прокурора – а до этого еще далеко. Нет, я просто хочу получить у присутствующих сведения об их местопребывании в день убийства. Возможно, в одном случае с официальным предупреждением.
– Понятно. Вы имеете в виду миссис Бэнкс?
– Я же говорил, что вы догадливы. Да. Она была там в тот день. Ее машина стояла в карьере.
– Но никто не видел, как она вела машину?
– Нет. Конечно, то, что она не сказала ни слова о своей поездке, выглядит скверно. Ей придется дать удовлетворительное объяснение.
– Что касается объяснений, у нее достаточно опыта, – сухо заметил Пуаро.
– Да, умная молодая леди. Возможно, даже слишком умная.
– Быть слишком умным – всегда неблагоразумно. Вот так обычно и попадаются убийцы. А о Джордже Кроссфилде выяснилось что–нибудь новое?
– Ничего определенного. Внешность у него вполне ординарная. Великое множество молодых людей, похожих на него, разъезжает по стране на поездах, автобусах и велосипедах. Людям трудно вспомнить неделю спустя, видели они определенного человека в определенном месте в среду или в четверг.
Инспектор сделал небольшую паузу.
– Зато у нас имеется довольно любопытная информация от матери настоятельницы одного монастыря. Две ее монахини ходили по домам, собирая пожертвования. Вроде бы они подходили к коттеджу миссис Ланскене за день до ее убийства, но на их стук и звонки в дверь никто не отозвался. Это естественно: хозяйка была на севере, на похоронах Эбернети, а компаньонка взяла выходной и отправилась на экскурсию в Борнмут. Но дело в том, что монахини утверждают, будто в коттедже кто–то был. Они говорят, что слышали вздохи и стоны. Я спросил, не было ли это днем позже, но настоятельница уверена, что нет. У нее все мероприятия записаны в книге. Возможно, кто–то в тот день искал что–то в коттедже, воспользовавшись отсутствием обеих женщин и, не обнаружив того, что ему было нужно, вернулся на следующий день? Я не придаю особого значения вздохам, а тем более стонам. Даже монахини бывают склонны к фантазиям, а коттедж, где произошло убийство, тем более будит воображение. Важно другое: был ли в коттедже кто–то, кому не следовало там находиться? Если так, то кто это? Все Эбернети были на похоронах.
Пуаро задал вопрос, казалось, не имеющий отношения к делу:
– Монахини, которые собирали пожертвования, не возвращались туда в другой день, чтобы попробовать попасть в коттедж?
–
– Да, – кивнул Пуаро. – Все сходится.
Инспектор Мортон с любопытством посмотрел на него:
– Откуда такой интерес к монахиням?
– К ним привлекали мое внимание, хотел я того или нет. Не забывайте, инспектор, что монахини приходили в коттедж в тот день, когда там оказался отравленный свадебный пирог.
– Но вы же не думаете… Что за нелепая идея!
– Мои идеи никогда не бывают нелепыми, – сурово произнес Эркюль Пуаро. – А теперь, mon cher, я предоставлю вам возможность расспрашивать присутствующих и расследовать покушение на миссис Эбернети, а сам отправлюсь на поиски племянницы покойного Ричарда Эбернети.
– Только будьте осторожны, разговаривая с миссис Бэнкс.
– Я имею в виду не миссис Бэнкс, а другую племянницу.
Пуаро обнаружил Розамунд на скамейке у ручейка, который стекал вниз миниатюрным водопадом и бежал дальше сквозь заросли рододендронов. Она сидела, глядя на воду.
– Надеюсь, я не потревожу Офелию? – сказал Пуаро, садясь рядом с ней. – Возможно, вы учите роль?
– Я никогда не играла Шекспира, – ответила Розамунд. – Правда, однажды сыграла Джессику в «Венецианском купце». Паршивая роль.
– Тем не менее она не лишена пафоса. «Я никогда не радуюсь, слыша звуки музыки». Какое бремя пришлось нести бедной Джессике – дочери всеми ненавидимого и презираемого еврея. Какие сомнения, должно быть, терзали ее, когда она прибежала к своему возлюбленному с отцовскими дукатами. Джессика с золотом – это одно, а Джессика без золота – совсем другое.
Розамунд обернулась и взглянула на него.
– Я думала, вы уехали, – с упреком сказала она, посмотрев на часы. – Уже начало первого.
– Я опоздал на поезд, – объяснил Пуаро.
– Почему?
– Вы думаете, я сделал это намеренно?
– Полагаю, что да. Вы ведь очень пунктуальны, не так ли? Если бы вы хотели успеть на поезд, то, несомненно, успели бы.
– Ваша логика восхитительна. Вы знаете, мадам, что я сидел в маленькой беседке, ожидая, что вы, возможно, нанесете мне визит?
Розамунд уставилась на него:
– Зачем мне это делать? Вы ведь попрощались со всеми нами в библиотеке.
– Совершенно верно. А вы ничего не хотели мне сказать?
– Нет. – Розамунд покачала головой. – Мне нужно было подумать о многих важных вещах.
– Понимаю.
– Я не часто думаю, – продолжала Розамунд. – Это кажется мне пустой тратой времени. Но важно спланировать свою жизнь так, как тебе этого хочется.
– Именно этим вы и занимались?
– В общем, да… Я пыталась принять решение насчет кое–чего.
– Насчет вашего мужа?
– В некотором смысле.
Помолчав, Пуаро сообщил:
– Только что прибыл инспектор Мортон – полицейский офицер, расследующий обстоятельства гибели миссис Ланскене. Он собирается выяснить у всех вас, что вы делали в тот день, когда ее убили.
– Понятно. Алиби, – весело отозвалась Розамунд. Ее красивое лицо осветила озорная улыбка. – Майклу придется нелегко. Он думает, будто я не знаю, что тогда он был с той женщиной.