Мастера детектива. Выпуск 5
Шрифт:
— Знали ли вы, что Бриггс хранил в буфетной цианистый калий?
— Разумеется, нет. Да я и не понял бы, что это такое, даже если бы и видел.
— Ясно. Благодарю вас, сэр Джулиус.
Сэр Джулиус не воспользовался возможностью уйти. Он стоял, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, пока в конце концов не собрался с духом.
— Вы только что упомянули миссис Карстерс, — сказал он. — Следует ли это понимать так, что вчера вечером она тоже была в буфетной?
— По–видимому, так.
— Но это же вздор! То есть вздор, что она могла отравить Роберта.
Он опасливо взглянул на сержанта, ожидая, какую реакцию вызовут его слова, но сержант остался невозмутимым.
— Вы сами видите, как все это смехотворно, — продолжал он. — Для меня совершенно ясно, что тут имело место самоубийство, даже если оно произошло не совсем так, как я… я себе представлял. Так легко запутаться в деталях. Если же это не самоубийство, значит, это Бриггс, а это сущая нелепица — и Боже милостивый! Да как же я не додумался до этого раньше? Конечно же Ботвинк. Разве этот тип не коммунист?
— Он не признает себя коммунистом, сэр Джулиус.
— Разумеется, не признает. Такие типы никогда этого не признают. Но теперь я припоминаю его фамилию… он был замешан перед войной в каких–то беспорядках в Австрии. Это объясняет все!
— Вы хотите сказать, что мистер Уорбек был убит из–за своей связи с Лигой свободы и справедливости?
— Нет, нет! — возбужденно запротестовал сэр Джулиус. — Горе с вами, с полицейскими, вы ничего не понимаете в политике. Ни один здравомыслящий человек не считается с этими дурацкими неофашистскими обществами. Это игры слабоумных юнцов. Нет! Кто сейчас является действительным врагом коммунизма? Да мы, мы, демократические социалисты Западной Европы! Покушение было задумано на меня! Меня только и спасло, что в спешке он опустил яд не в тот бокал!
— Это лишь теоретическое предположение, сэр Джулиус, — сказал Роджерс флегматично.
— А теперь, когда покушение не удалось, он старается посеять подозрения, чтобы дискредитировать меня и тем самым дело свободы во всем мире! Вообразите, какое впечатление произвело бы на Западе, если б меня заподозрили в убийстве!
Судя по лицу Роджерса, он явно не был способен на такой полет воображения. Он сказал только:
— По моим наблюдениям, сэр Джулиус, доктор Ботвинк интересуется больше политикой восемнадцатого века, чем нынешнего.
— Восемнадцатого века — дудки! Как бы не так! Говорю вам, этот человек опасен!
— Во всяком случае, — сказал Роджерс, — я так понимаю, что вы теперь решительно отказались от своей версии о самоубийстве?
— Видите ли, я… то есть… я… — замялся сэр Джулиус. — Извините, кажется, ударили в гонг к ленчу. — И он торопливо вышел.
Оставшись один, Роджерс некоторое время задумчиво стоял у камина. Потом он дважды прошагал взад и вперед по библиотеке, беззвучно мурлыча что–то себе под нос. Наконец, улыбнувшись собственной слабости, он подошел к одному из шкафов и вынул маленький
XIII
Новый лорд Уорбек
За ленчем собралась угрюмая компания. Сэр Джулиус занял место во главе стола, бросив недружелюбный взгляд на д–ра Ботвинка, сидевшего справа от него. Д–р Ботвинк держался как ни в чем не бывало, хотя вид у него был рассеянный, словно мысли его все еще были заняты политическими проблемами восемнадцатого века. Зато миссис Карстерс, наоборот, нервничала и ерзала. Место рядом с ней пустовало.
К обеду приступили в молчании, но не в характере миссис Карстерс было сохранять его долго. За неимением лучшего она заговорила о погоде.
— Сколько еще это будет продолжаться, как вы думаете? — сказала она. — В такой изоляции чувствуешь себя до крайности беспомощной.
Сэр Джулиус, к которому этот риторический вопрос, по–видимому, и был обращен, лишь угрюмо покачал головой. Д–р Ботвинк, обдумывавший, действительно ли Уайлкс имел в виду то, что он говорил в 1768 году, даже не слышал вопроса миссис Карстерс. Отчаявшись, та обратилась к Бриггсу:
— А что вы на этот счет думаете, Бриггс?
— К сожалению, не могу сказать, мадам.
— Но неужели никто ничего не может предпринять? Есть какая–то безнадежность в том, что мы сидим и ждем, пока что–нибудь случится! А не могли бы мы собрать несколько человек и что–то предпринять?
— Работники с фермы стараются пробиться к деревне, мадам. Мне сообщили, что они немного продвинулись по дороге, но снег размяк, и им приходится нелегко.
— Размяк, вы сказали?
— Да, мадам. Похоже, что скоро начнется оттепель.
— Слава Богу!
— Совершенно верно, мадам. По радио передали, что ожидается большой разлив.
К этому моменту д–р Ботвинк разрешил, к своему полному удовлетворению, вопрос о Джоне Уайлксе и поэтому услышал последнее замечание. Лицо у него вытянулось, но было ли это вызвано страхом перед разливом или ему просто не понравилась фраза, употребленная Бриггсом, осталось неизвестным.
— Оттепель! — воскликнул сэр Джулиус. На секунду глаза у него загорелись, но только на секунду. Он опять впал в прежнюю мрачность и закончил завтрак в молчании.
Тут в комнату вошла леди Камилла, и миссис Карстерс обратилась к ней.
— Камилла, дорогая, слышите?! — воскликнула она. — Скоро начнется оттепель!
— Это непременно должно произойти рано или поздно. — Камилла села за стол. Лицо у нее было спокойное, но глаза предательски покраснели. — Извините, что я опоздала, — прибавила она. — Как хорошо, что вы меня не ждали.
— Но разумеется, Камилла, мы не начали бы без вас, если б знали, что вы сойдете вниз, не правда ли, сэр Джулиус? Я думала, что вы еще побудете в комнате лорда Уорбека. Неужели вы оставили его одного, Камилла? В конце концов, никогда не знаешь, что может случиться. Может быть, мне лучше… Я право, не хочу есть… — Миссис Карстерс уже поднялась, но Камилла предупредила ее.