Мастера детектива. Выпуск 6
Шрифт:
Надо отвлечь их внимание.
Я заговорил, стараясь выговаривать слова как можно отчетливее:
— Вьерстерод и Росс, Вьерстерод и Росс...
— Что такое?! — воскликнул Вьерстерод.
Реакция Росса свелась к тому, что машина вильнула в сторону и притормозила.
— Убирайтесь к себе, в Южную Африку, пока... вас не поймали!
Развернувшись всем корпусом, Вьерстерод уставился на меня. Росс тоже больше посматривал в зеркало, чем на дорогу. Однако не забыл включить мигалку на правый поворот, откуда начиналась дорога к мосту через Риджентс-канал. Прямая дорога к лечебнице, до нее оставалось
— Властям все известно, — отчаянно проговорил я. — Я все рассказал им... все рассказал о вас. В прошлую среду. В газете тоже знают... Они напечатают статью в воскресном номере. Так что вы меня тоже запомните, надолго запомните...
Росс резко крутанул баранку. Я приподнялся, нелепо взмахнул руками и с силой зажал ему глаза. Он снял обе руки с руля, пытаясь освободиться, и машина, пролетев поворот, напролом пересекла дорогу и прямиком понеслась к каналу.
Вьерстерод бешено завопил и изо всей силы вцепился мне в плечо. Но я по силе отчаяния нисколько не уступал ему. Я все крепче прижимал к себе голову Росса... Это по их вине я был пьян и плевать хотел, где и как разобьется наша машина.
— Тормози! — заорал Вьерстерод. — Тормози, ты, идиот!
Росс опустил ногу, но не видел куда. Вместо тормоза он с силой надавил на акселератор.
«Роллс» перескочил через тротуар и помчался по траве. Набережная, обсаженная молодыми деревцами, сначала полого, а потом все круче спускалась к каналу. «Роллс» с хрустом переломил один ствол, затем налетел на саженец и скосил его, точно стебелек пшеницы.
Вьерстерод сам схватился за руль, но тяжелая машина слишком быстро неслась под уклон, и справиться с ней он был не в силах. Переднее колесо ударилось еще об один ствол дерева, от толчка руль завертелся и вырвался у него из рук. Вокруг трещали ветки, царапающие полированный корпус автомобиля. В отделении для перчаток Вьерстерод нашел дубинку, повернулся и в припадке ярости стал колотить меня по руке.
Я отпустил Росса. Но было слишком поздно. Не успел он потянуться к ручному тормозу, как «Роллс», смяв последнее на своем пути деревце, рухнул в канал.
От удара о поверхность воды машина конвульсивно завертелась, меня, словно тряпичную куклу, отбросило назад, а Росс и Вьерстерод кувырком полетели вперед. Через разбитое ветровое стекло сразу же ворвалась вода, с катастрофической скоростью заливая машину.
Как выбраться?.. Во внезапно наступившей непроглядной тьме я пытался нащупать ручку дверцы, но не нашел и застыл, не понимая, где теперь мои ноги, где верх, а где низ... Вообще ничего не соображал, кроме того, что мы тонем.
Вьерстерод пронзительно вопил, вода поднималась все выше. Он все еще размахивал рукой, стараясь нанести мне новый удар. Я понял, что дубинка у него в руке. Вырвал ее и с силой ударил туда, где, по моим предположениям, находилось боковое стекло. Попал во что-то мягкое. Стал как безумный шарить вокруг, обнаружил стекло у себя над головой и ударил.
Оно треснуло. Треснуло, но не разбилось. Черт бы побрал эти первоклассные «Роллс-Ройсы»! Ударил еще раз. Никак не удавалось размахнуться как следует. Пробуем еще. Пробил дырку. В нее хлынула вода. Не то чтобы потоком, но очень сильно. Стекло находилось под водой. Но не слишком глубоко. Еще раз. Удар, удар! Дыра стала больше, но все еще недостаточно...
«Как легко и нестрашно умирать, когда ты мертвецки пьян... — подумал я. — А когда я умру, хоронить меня не надо, просто заспиртуйте мои косточки в виски...» Снова стукнул дубинкой по стеклу, снова промахнулся. Рука проскочила через дыру. И высунулась на поверхность, на воздух! Глупо, как глупо тонуть на глубине в один дюйм в центре Лондона, в Риджентс-канале!
Втянул руку обратно и ударил снова. Совершенно бесполезно: слишком много воды, слишком много виски... Вода снаружи, а виски внутри. Избитые мышцы слабели, сознание мутилось. «Плыть по реке смерти... Прости меня, Элизабет».
Внезапно перед глазами мелькнул свет. «Галлюцинация, — подумал я. — Аллилуйя, галлюцинация! Так вот что такое смерть — слепящий белый свет, адский шум в голове, потоки воды и стекла, зовущие голоса, руки, подхватывающие меня, они тянут куда-то и поднимают... поднимают навстречу ветру, вольному холодному ветру...»
— Был кто-нибудь еще в машине? — услышал я голос. Громкий, настойчивый, он обращался ко мне. Он говорил мне, что я жив. Требовал, чтобы я встал и сделал что-то. Я не соображал что, только смотрел на него, глупо моргая.
— Скажите, — спросил он снова, — есть кто-нибудь еще в машине? — Он потряс меня за плечо. Больно. Я немного пришел в себя. Он опять спросил: — Был кто-нибудь еще?
Я кивнул:
— Двое.
— Боже, — пробормотал он, — какое несчастье!
Я сидел на траве на берегу канала и дрожал. Кто-то накинул мне на плечи пальто. Было очень много народу, и люди все прибывали, черные фигурки на фоне испещренной бликами света темной воды, фигуры, освещенные с одной стороны фарами автомобиля, который съехал вниз по траншее, пробитой в траве «Роллсом». Машина стояла у самой воды, освещая место, где затонул «Роллс». Под водой у самого берега проступал серебристый ободок заднего стекла. Было видно, как плещется вода в зияющей дыре, через которую мои спасители извлекли меня на свет Божий. Больше ничего не было видно, лишь чернота и вода.
Какой-то молодой человек, раздевшись до подштанников, вызвался пролезть через заднее стекло и попытаться спасти остальных. Люди пробовали отговорить его, но он все-таки полез в воду.
Я наблюдал за этой сценой как в тумане, без эмоций. В дыре появилась его голова, и несколько рук протянулись на помощь. Они вытащили Вьерстерода и опустили на землю.
— Искусственное дыхание, — сказал кто-то. — Поцелуй жизни.
Целовать Вьерстерода!.. Что ж, если кому хочется, пусть целует.
Молодой человек отправился за Россом. Он нырял за ним дважды. Настоящий храбрец! Ведь «Роллс» в любой момент мог перевернуться, и он очутился бы в ловушке. «Все же люди, — с пьяной восторженностью подумал я, — удивительные существа!»
Росса положили рядом с Вьерстеродом и тоже принялись «целовать» его. Но ни один из них не откликнулся.
Холод проникал в каждую клеточку тела. Он шел с земли, на которой я сидел, он был в пронизывающем ветре и в мокрой одежде, намертво прилипшей к телу. У меня вдруг сразу все заболело, и чем дальше, тем больше. Шум в ушах был поистине оглушающим. Самое время выветриться алкоголю. Самое время выпить и согреться.