Мастера кругов. Тетралогия
Шрифт:
– Но… - хотел снова возразить Дарбрелт, но хранитель его тут же прервал.
– Не пытайся меня переубедить, Дарбрелт, правосудие должно свершиться!
– Что есть правосудие в руках тех, кто им управляет, и кому оно подчиняется? – спросил ренианец.
– Избавь меня от своей философии, Кровавый Патриот, – хранитель выломал прутья клетки и прошел внутрь. – Как я сказал, казнь состоится на рассвете. У вас есть время прибыть на планету-столицу, к тому же, скоро турнир и пора бы тебе прибыть на место, – фельсонт посмотрел на Дарбрелта, затем поместил напуганных легионеров в большую голубоватую
Едва последние частички света от телепортации погасли, как Дарбрелт повернулся к императору Алутару и, едва сдерживая гнев, спросил:
– Мы что, вот так все и оставим? Позволим ему казнить наших воинов публично, да еще и при помощи жалкого пожирателя?
Император видел, что его подчиненного уже готово разорвать изнутри от накопившегося гнева.
– Все вон, – приказным тоном скомандовал император, и многочисленная свита поспешила удалиться. – Кроме тебя, Акрэлий, ты останься, – добавил император, и все кроме Дарбрелта и сына покинули темницу.
Дождавшись, когда шаги утихнут, император создал у входа черный, непроницаемый барьер.
– Теперь, Дарбрелт, ты можешь не сдерживаться и высказать все, что у тебя накопилось.
– Я уже высказался, господин. Теперь мне нужен лишь ваш ответ на простой вопрос. Неужели, мы все так оставим? Никто не смеет решать судьбу нашего народа! – вдруг снова крикнул Дарбрелт.
– Я согласен с ним, отец, – вмешался в разговор юноша.
– Я тебе пока слова не давал, Акрэлий, просто стой и учись.
– Что ты предлагаешь, Дарбрелт, мы не можем пойти против могучей империи хранителей. Они копили свои силы тридцать с лишним тысяч лет, в их рядах лучшие воины, когда-либо жившие за всё это время. К тому же, они пользуются поддержкой других рас, которые, я уверен, с радостью встанут с ними бок о бок против нас.
– Но мы и не можем оставить все как есть! После войны с илкарцами нас и так перестали уважать и бояться, и всё из-за этих людей! Многие империи снова обратили свои взоры на наши территории. Если мы позволим так унизительно казнить наших лучших воинов, то последние остатки страха у всех тут же рассеются!
– Хм… - император задумался и начал ходить взад и вперед по комнате.
Вскоре его лицо оживилось и озарилось самодовольной улыбкой.
– Вот, как мы поступим…
Демоны твоей души. Часть 3.
Улькиус сидел в разрушенном тронном зале и курил трубку, уставившись на уцелевшую настенную роспись. Там, среди шумного застолья, один мужчина сидел и, отрешенно ото всех, так же куда-то уставился, словно пялясь на профессора. Улькиус не спеша выпустил дым, не отрывая глаз от взгляда нарисованного мужчины. На самом деле он знал этого человека, ведь эта история была срисована с реального случая. В день, когда они задумали изменить мир к лучшему, в день, когда мир изменил их самих.
***
Улькиус стоял позади юного Адэхи, взяв небольшой перерыв и облокотившись на стену, чтобы перевести дух от плясок. Сам же Адэхи сидел на скамье и грустил. Вокруг все пили, смеялись и танцевали, но не он. Всем своим видом мальчик показывал, как ему плохо. Совсем еще юнец, Адэхи был лишним на этом празднике жизни. Внезапно, мальчик заметил, как на него уставился один смуглый мужчина.
Высокий,
– Чего не веселишься?
Адэхи промолчал, продолжая пялиться в стол. Улькиус решил подслушать их разговор.
– Да-а, мне тоже что-то не танцуется в последнее время… Ты ведь тот мальчишка, которого Линтранд принес сюда пару лет назад? – продолжал вести монолог мужчина.
Юноша снова не издал ни звука.
– Послушай, это ужасно. То, что случилось с тобой, твоей деревней и близкими тебе людьми. Но нельзя же всю жизнь теперь проходить в слезах и печали, и уж тем более, хранить всю эту боль внутри себя. Посмотри… - мужчина указал пальцем на трех ровесников Адэхи, которые поглядывали на мальчишку и о чем-то перешептывались в сторонке, - Эти три мальчика оказались точно в такой же ситуации, как и ты.
– У них тоже вырезали всю семью на глазах? – вдруг пробубнил юноша.
– А, так ты все-таки умеешь разговаривать? – расплылся в улыбке мужчина.
– Нет, то, что произошло с ними, было намного, намного хуже.
– Что может быть хуже, чем то, когда твоей маме перерезают горло у тебя на глазах…?
– Поверь мне, может, - мужчина с грустью глянул на троицу.
– И вот эти ребята не понимают, почему ты грустишь так долго и не хочешь, наконец, попытаться жить дальше, как они.
Адэхи снова опустил голову, но на этот раз вместо отреченности там зародились мысли.
– Они уже давно хотят подойти и подружиться с тобой, но твой грозный и угрюмый вид их пугает, – мужчина заулыбался еще сильнее, когда понял, что его слова достигли цели.
– Дружить? Со мной? – мальчик слегка оживился.
– Ну не со мной же! – мужчина засмеялся. – Да и не престало взрослым с детьми дружить.
– Это еще почему?
– Ну-у, разные у нас интересы…
– Я уже не ребенок! – возмутился Адэхи.
– Да, не ребенок. Ну так что, пойдешь и заведешь себе новых друзей, развеешься, скинув с себя оковы печали, как настоящий взрослый, или будешь сидеть здесь и дальше плакать как ребенок?
Адэхи задели эти слова, он собрал волю в кулак и встал из-за стола.
– Так-то лучше, – довольно произнес мужчина.
– Спасибо вам… кроме Линтранда больше никто не пытался со мной заговорить за эти два года. Я чувствовал себя здесь совсем чужим, ваши слова помогли мне.
– Всегда пожалуйста, обращайся, – мужчина дотянулся до головы юноши и растормошил на ней волосы.
Адэхи уже отошел на пару шагов, как вдруг остановился и спросил:
– Простите, как ваше имя?
– Макрэй, зови меня Макрэй, малыш, – мужчина сидел вполоборота, опёршись левой рукой на стол.