Мастера вызывали?
Шрифт:
Тот прищурился, вцепившись взглядом в тёмные коробки и, прикинув что-то в уме, сообщил:
– За месяц.
– А мы сколько будем ремонтировать?
– Полгода.
– Всё правильно. А кому по вечерам станет скучно и захочется заполучить телевизор пораньше – пожалуйста, доплати за срочность, а мы уж с Васей постараемся.
– Законно, постараемся, – пробасил Вася.
На пороге зала как бы в подтверждение слов Пичугина появилась сухонькая старушка.
– Деточки, тут мой телевизор на ремонте, почитай уже три месяца, благоверный-то
– Благоверный пусть слушает радио, – развязно бросил Пичугин.
– Глухой он. Ему только телевизор подходит, – пожаловалась старушка. – Вы бы, ребятки, поскорее.
– За скорость, мать, требуется премия, – пробасил Вася. – Мы же работаем на износ, вон у нас сколько и всем срочно.
– Хорошо, сыночек, я понимаю, – она полезла в сумку. – Много-то я не могу, у меня пенсия шестьдесят рублей, но пятёрку дам.
– Нет, мать, этого мало, – Пичугин изобразил недовольную гримасу. – Знаешь, сколько нам из-за твоего телевизора хлопот придётся претерпеть? Люди ж по очереди ждут, и все мечтают срочно, а мы их – назад, а тебя – вперед. Неприятностей не оберёшься. Меньше, чем за десятку, не возьмемся.
– Ну хорошо, пять сейчас, а пять – потом занесу, – согласилась старушка.
– Я исправлю вам, – вдруг выступил вперёд Сергей. – деньги уплатите по квитанции. Завтра можете забирать.
Мастера недоумевающе переглянулись, выражая взглядами: «А парень-то не так прост, как кажется».
Старушка, поняв, что с неё больше пяти рублей не возьмут, расцвела улыбкой и поблагодарила:
– Спасибо, сынок. Вот уж уважил, дай-то бог тебе здоровья и жену красавицу.
Отыскав по номеру нужный телевизор, Сергей установил его на специальный столик и приступил к проверке.
Поигрывая ключами, висевшими на указательном пальце, к столику приблизился Пичугин, за ним вразвалочку – Абреков. Лица обоих выражали недовольство.
– Захотел переиграть нас? – сурово спросил Пичугин. – Мы думали – ты простак, тебя учить да учить, а ты, значит, сам себе на уме?
– Да, – холодно ответил Сергей, не прекращая работы.
– Смотри, парень, останешься при своих интересах. Встанешь поперёк дороги – вылетишь пулей. Мы с такими не церемонимся.
Выразив пожелания новенькому, они удалились. Сергей молча продолжил работу. Поломка оказалась пустяковой и через полчаса была устранена.
Глава 3
Часовая стрелка показала половину седьмого, времени оставалось достаточно на четыре вызова, поэтому сначала он решил пробежаться по продуктовым магазинам и купить что-нибудь на ужин, так как предстояло кормить отца.
В часы «пик» очереди вырастали обычно на несколько метров и каждую необходимо было выстоять от начала к до конца. Многие из его коллег пристраивались к знакомым в первых рядах и таким образом сокращали минуты ожидания. Сергей никогда не выискивал в очередях знакомые лица, а становясь в хвост, честно выстаивал до кассира. Иногда какая-нибудь из
– Сергей Николаевич, идите сюда.
Но он смущался и отрицательно мотал головой, девушки удивлялись такой то ли скромности, то ли принципиальности и поговаривали между собой:
– Чудак. Другие со скандалом вперёд лезут, а этого приглашаешь – и не идёт.
Но в понятиях молодого человека никак не укладывалось, – как это он полезет вперёд других, добросовестно дожидающихся своей очереди. Внутри, в глубинах сознания его властно распоряжалась совесть, моральные принципы которой он не мог нарушить ни в какой ситуации, даже если складывались сверхблагоприятные обстоятельства и соблазн манил хорошенькой ручкой забыть о существующих условностях и запретах. Он не мог считать себя лучше других, как не мог свои нужды возвести в ранг первостепенных. Его принципом было: «я – как все порядочные», что означало – на равных со всеми; ему – как остальным, не лучше и не больше, для молодых людей его возраста это было редкостью, потому что в большинстве своём они себя выделяли и превозносили над другими. Однако Сергей именно потому и выделялся на фоне остальных, что внутренне был порядочнее многих, не стараясь бить на показуху. Он просто жил так, как требовал человеческий долг, как требовала его собственная совесть. Честность начинается с малого, и если её нет в пустяках, то вряд ли она появится в большом деле.
Закупив необходимые продукты, с полной сумкой, он потащился через весь город к заказчику, влез на пятый этаж, позвонил, дверь отворилась, но чуть-чуть, цепочка изнутри не давала возможности распахнуться настежь, предохраняя домочадцев от вторжения незваных гостей. В щель выглянул мальчик лет пяти и молча уставился на его сумку, из которой торчала аппетитная румяная булка.
– Здесь живут Холмогорские? – осведомился Сергей.
– Да, здесь, – серьезно ответил мальчик, покосившись на него вверх чёрным глазом.
– Тогда позови папу.
– А его у меня нет.
– Ну, тогда маму.
– Мамы тоже нет.
– Вообще нет?
– Мама утром ушла на работу и ещё не пришла.
– А кто-нибудь дома есть?
– Женя.
– Давай тогда хоть Женю, – согласился мастер.
– Я – Женя, – мальчуган мягко с укоризной улыбнулся, как бы говоря – «ну, дядя, какой ты непонятливый».
– Ах, ты. У вас телевизор сломался?
– Тогда открой цепочку, я зайду, исправлю вам телевизор.
– Не открою.
– Почему же?
– А ты у нас всё уворуешь, мама наказала никого не пускать.
– Вот тебе задача. А зачем тогда твоя мама мастеров вызывает? Она скоро придёт?
– Не знаю.
– Ладно, зайду завтра. Передай своей маме, чтобы завтра вечером была дома.
– Дядя, дай хлеба.
– Ты что, голоден?
– Мама утром оставила молочка и печенья, а я их давно съел, – пожаловался Женя как-то по-детски грустно, и тяжело вздохнув, трогательно добавил: – А мне так есть хочется.