Мастерский удар

Гейдж Элизабет

– Ты ведь не скажешь «нет»? – продолжал допытываться он. – Потому что, если ты откажешь, со мной все будет кончено.

Джек смотрел на нее с тревожным ожиданием, наблюдая, как потрясение на лице девушки сменяется неуверенностью и наконец все растущим невероятным счастьем. Но вот Фрэнси улыбнулась-светло и искренне, как ребенок, а свет, зажегшийся в ее зеленых глазах, словно знаменовал собой наступление весны.

– О, Джек, – прошептала она. – О Господи!

Неожиданным рывком Джек притянул Фрэнси к себе, его руки надежно обхватили ее. Лицо девушки было

прижато к его груди, она слышала неровный стук его сердца.

– Скажи мне, – пробормотал он хрипло. – Только не молчи, умоляю. Я должен знать. Я люблю тебя, Фрэнси, полюбил с той минуты, как увидел у дверей моей квартиры. Я словно задохнулся и не мог дышать. С каждым днем становилось все хуже. Я не мог заставить себя сказать тебе, потому что мы только что встретились, не хотелось смущать тебя. Но больше ждать я не смогу. Это меня убивает. Пожалуйста, Фрэнси…

– Да, – прошептала она.

Слово сорвалось с ее губ против воли, но так же бесповоротно, как страсть, испытанная прошлой ночью, выдавая тайну, которую она пыталась все это время скрыть от себя.

– Да, ты станешь моей женой?-спросил Джек. – Да, ты меня любишь?

– Да, да, да, – ответила Фрэнси звенящим от возбуждения голосом. – О, Джек…

Он снова прижал ее к себе, укачивая в сильных руках, словно ребенка. Фрэнси казалось, что земля проваливается у нее под ногами, как тончайший лед, но теперь она знала, что Джек, и только Джек – та твердая почва, по которой ей отныне предстоит идти. Джек, и только Джек. Навсегда.

Объятия их становились все крепче. Фрэнси не могла дышать от счастья. Сердце любимого тоже билось неровно и гулко. Осознание того, что сейчас произошло, было почти невозможно вынести.

Джек медленно опустил ее на простыни. Они молча смотрели друг на друга в каком-то странном напряжении, словно загипнотизированные, не в силах отвести взгляд.

Его руки развели края махрового халата: глаза жадно пробежали по обнаженному телу. И в который раз попрощавшись с прошлым, которое она знала так хорошо, и поздоровавшись с будущим, о котором ничего не было известно, кроме того, что оно сулило невероятное, несказанное наслаждение, Фрэнси притянула Джека Магнуса к груди.

Глава 15

Нью-Йорк, 27 июля 1956 года

Белинда Деверо сидела за обеденным столом в доме родителей на Саттон-Плейс, наблюдая за матерью и Викторией Магнус, занятыми оживленной беседой.

Несколько минут назад Антон Магнус и Брент Деверо, отец Белинды, покинули дам, чтобы уединиться за портвейном и сигарами в библиотеке. Женщины по заведенному обычаю, докончив десерт, удалились в гостиную, где можно было сплетничать до бесконечности, пока Сара Деверо вяжет крючком свитер для племянницы, а Виктория Магнус листает журнал.

Так повторялось всякий раз, когда приходили Магнусы. Хотя и Брент Деверо и Антон Магнус обладали огромной властью, а жены их пользовались влиянием в обществе, обе пары на отдыхе вели себя как пожилые люди среднего класса, привыкшие к скучному времяпровождению.

Они

обычно собирались здесь, если только Магнусы не приглашали Белинду с родителями на ужин в «Плазу» или «Пьер». Приглашать невесту сына в особняк на Парк-авеню, когда Джека там не было, а Джули в любую минуту могла устроить сцену, Антон и Виктория считали неудобным. Нет, в доме Деверо было гораздо безопаснее. И Белинда должна была выносить эти встречи, чувствуя себя пятым колесом в телеге, но по-прежнему мечтала о Джеке. Именно он был причиной этих невыносимых ужинов впятером, причиной, о которой никто не говорил вслух, безмолвным призраком в столовой, человеком, который, судя по всему, не собирается почтить их своим присутствием.

Сейчас Джек был в Париже, пытаясь разобраться, в чем причина неполадок новой системы, которую отлаживали в «Магнус Франс». Но будь он даже в Нью-Йорке, все равно не появился бы здесь – он всегда находил предлоги избегать семейных посиделок. Джек слишком дорожит своей независимостью. Белинда, переживая в душе, не могла не уважать его за это. Если бы только у нее самой хватило мужества. Кто знает, как сложилась бы тогда ее жизнь?

Но, во-первых, мужества у нее никогда ни на что не хватало, а во-вторых, пока оставалась хоть слабая надежда, что в конце концов Джек выберет ее, Белинда, несмотря ни на что, вынуждена была покорно терпеть этот бесконечный ритуал.

Сегодняшний ужин был в точности похож на десятки предыдущих. Вежливая беседа за коктейлями-разговаривали в основном мужчины. Дружеское приветствие миссис Магнус-создания настолько запуганного всем и всеми, что она казалась трепещущей птичкой в золоченой клетке, отеческий поцелуй в щечку от Антона Магнуса – в его взгляде угадывалось сочувствие и нечто вроде многозначительной осведомленности, будто он хотел сказать: вы и я – самые важные здесь персоны. У нас есть еще незаконченное дело, и я тут специально для того, чтобы привести его к успешному завершению.

…После великолепного ужина, приготовленного поваром Деверо, инициативу в разговоре, как правило, перенимали женщины, оживленно обмениваясь сплетнями и новостями об общих друзьях и родственниках, поскольку Деверо были в родстве с Траубриджами, семьей мужа Гретхен Магнус.

– Гэй Суинертон и Ролли разводятся, – сообщила мать. – Представьте, и это после стольких лет!

– Господи, а я-то думала, они обожают друг друга, – миссис Магнус изобразила удивление. – Видела их только месяц назад, в Ньюпорте. И дети у них такие милые!

– Ну вы же знаете, если эта Ли Уиденер положит на кого-нибудь глаз, у мужчины нет ни малейшего шанса, даже у такого бедняжки, как Ролли. Какой позор!

– Лично я не понимаю, как ей это удается. Выглядит она не так уж молодо – годы идут. Сколько она уже сделала подтяжек?

Белинда никогда не могла заставить себя присоединиться к этой бессмысленной болтовне. Она вовсе не была сплетницей по природе, подобно многим девицам из общества, скорее, трудолюбивой, спокойной, серьезной девушкой, страдавшей от отсутствия интеллектуального общения.