Мастерство актера и режиссера
Шрифт:
Уверен, что еще многие исследователи не раз будут писать о легендарном руководителе Вахтанговской театральной школы и его педагогических открытиях.
Павел Любимцев
От автора (Предисловие к четвертому изданию)
Книга "Мастерство актера и режиссера" впервые была издана в 1964 году. Ее содержание состояло тогда из ряда моих статей по вопросам актерского искусства и режиссуры, разновременно опубликованных в периодической печати и в отдельных сборниках в течение предшествовавших лет (1950—1962). Из числа моих работ я тогда выбрал для книги
Отобранный и частично переработанный материал я расположил в определенной логической последовательности, стремясь, чтобы он воспринимался как единое целое, а отдельные, вошедшие в книгу работы — как органически связанные друг, с другом главы. Основой, призванной связать в одно целое отдельные статьи, явились идейно-творческая направленность, общий дух и сущность вахтанговской школы театрального искусства.
В каждое новое издание книги я вносил поправки и дополнения, продиктованные потребностями учебно-творческой практики. В частности, в четвертом издании раздел "Режиссура" пополнился материалом по вопросам, которые в последнее время приобрели значительную остроту. Это вопросы о стиле и методе драматургии и о границах режиссерской интерпретации пьес.
См.: Захава Б. Е. Мастерство актера и режиссера. Изд. 4-е, исправл. и дополнен. М., 1978.
Во всех работах, вошедших в книгу, я опирался не только на свой личный творческий опыт — актерский, режиссерский и педагогический, — но и на коллективный опыт Театра имени Евг. Вахтангова и существующей при нем театральной школы (ныне — Театральное училище имени Б. В. Щукина). Этот более чем полувековой опыт сложился в конце концов в определенную систему творческих взглядов, убеждений, традиций и практических навыков, образующих в совокупности то течение в театральном искусстве, которое получило название "вахтанговского". Происхождение, сущность и развитие его определяются, на мой взгляд, тремя именами: Станиславский — Вахтангов — Щукин. Создавая книгу, я надеялся, что она сможет дать известное теоретическое обоснование тому, что в этом течении оказалось наиболее стойким и плодотворным, и поможет, таким образом, практически овладеть этими ценностями всем заинтересованным, и прежде всего преподавателям и учащимся театральных учебных заведений.
Я отдавал себе отчет в том, что наряду с общепринятыми истинами в ней найдут себе место и такие утверждения, которые не всеми работниками театра будут восприниматься как бесспорные. Это казалось мне вполне естественным, поскольку книга должна явиться выражением определенного течения в театральном искусстве.
"Вахтанговское" прочно вошло в практику. Оно живет не только на сцене театра, носящего имя Евг. Вахтангова, но и воплощается в творческой деятельности большого числа режиссеров и актеров различных коллективов. Некоторые из них являются учениками самого Вахтангова (их осталось очень немного), другие — учениками его учеников (таких большинство); а теперь подрастает уже и третье поколение — ученики тех, кто учился под руководством учеников Вахтангова.
Значительную роль в этом процессе непрерывно расширяющегося влияния вахтанговских традиций на российское театральное искусство играет Театральное училище имени Б. В. Щукина, ежегодно пополняющее многотысячную армию театральных работников новыми отрядами своих питомцев. Это влияние стало еще более существенным, после того как в Училище имени Б. В. Щукина было открыто заочное отделение — прежде всего для подготовки режиссерских кадров для бурно развивающейся в нашей стране
При написании книги автор имел в виду как потребности профессиональных учебных заведений (театральных вузов, училищ и студий), так и нужды художественной самодеятельности, ибо, на мой взгляд, принципиальной разницы между профессиональным и самодеятельным искусством не существует. И то и другое, если это настоящее, подлинное искусство, а не суррогат, не подделка под искусство, подчиняется одним и тем же законам, заложенным, с одной стороны, в естественной природе живого человека, с другой — в специфических особенностях самого театрального искусства.
введение
МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО
Художественное творчество неотделимо от духовного облика самого художника — писателя, артиста, музыканта, скульптора, живописца. Великий художник тем и велик, что в его творениях отразилась жизнь во всей ее глубине, в бесконечном многообразии ее проявлений. Образ жизни и образ мыслей миллионов людей — их общественные отношения, взгляды, обычаи, верования, идеалы, мечты и устремления — запечатлелись в бессмертных творениях таких художников, как Шекспир и Сервантес, Леонардо да Винчи и Рафаэль, Байрон и Пушкин, Лев Толстой и Бальзак, Чехов и Мопассан, Щепкин и Ермолова...
К. С. Станиславский говорил: если хотите в своем творчестве приблизиться к таким гигантам, изучите естественные законы, которым они порой стихийно, непроизвольно подчиняют своё творчество, и научитесь сознательно пользоваться этими законами, применять их в своей собственной творческой практике. На этом, в сущности, и построена знаменитая система Станиславского.
Основной закон всякого художественного творчества гласит: искусство — отражение и познание жизни; не зная жизни, творить нельзя. Правда, от частого повторения эта истина сделалась тривиальной и уже как следует не воздействует на наше сознание. Не многие задумываются над вопросом: а что же такое, собственно говоря, для настоящего художника знание жизни?
Как известно, всякое познание — процесс двусторонний. Начинается он с чувственного восприятия конкретных фактов, с живого созерцания. Действительность первоначально предстает нашему взору в виде массы живых впечатлений. Чем их больше, тем лучше для художника. Главным средством их накопления служит для него непосредственное наблюдение. Если же личных впечатлений оказывается недостаточно, он привлекает себе в помощь аналогичный опыт других людей, используя для этого самые разнообразные источники: литературные, художественно-изобразительные, иконографические, музейные и т. п.
Однако очень скоро к процессу накопления фактов присоединяется и другой — процесс их внутреннего осмысления, анализа и обобщения. За внешней хаотической бессвязностью впечатлений, за множеством разобщенных между собой фактов ум художника стремится увидеть внутренние связи и отношения, установить их закономерность, определенную соподчиненность и взаимодействие. За внешним, выступающим на поверхность движением он хочет увидеть движение внутреннее, установить тенденцию развития, раскрыть сущность данного явления. Оба процесса, взаимодействуя, постепенно образуют единый двусторонний процесс познания, состоящий, с одной стороны, в накоплении материала, с другой — в его творческом осмыслении. Процесс этот находит свое выражение в форме художественных образов, сначала возникающих в творческом сознании художника (в его фантазии, воображении), а потом воплощающихся в его произведении.