Мастиф
Шрифт:
Мастиф потрогал рукой челюсть и усмехнулся. Хорошо на флоте здороваются. Не торопясь он распаковался, достал крепкий капроновый шнур, тщательно связал оглушенного. Наверняка офицер — понял Мастиф. Остальные спят в жилом отсеке. Хорошо устроились. Совсем здесь не узко, голову нагибать не приходится, теплый воздух приятно обволакивает окоченевшее тело. Неужели он смог? Даже и не верится…
Мастиф заблокировал рычаг люка на палубу, с мясом вырвал из стены интерком. А стены тут пластиком обиты — под дуб. Сколько же надо в такую бандуру денег вложить? Уму непостижимо. Саша даже поежился от мысли, что эта лодка «висела» бы у него на балансе. А ведь висела!
— Ничего,
Глава 38
Тишина. Сухо. Тепло. Серая тень неслышно скользит по коридорам. Долго искать не пришлось — Мастиф повел носом, и сразу понял, что жилой отсек находится там, за приоткрытой овальной дверью, откуда пахнет знакомым запахом застарелого пота. Меч появился в руке сам собой. Наверно, никто из спящих так и не понял — что произошло. Они даже не проснулись, хотя сон этих людей был чуток и тревожен. Тем более, что все на нервах — земля близко, буквально через час можно сойти на камни, почувствовать вольный ветер на щеке. Но Мастиф на войне уже десять лет. Давно привык ходить бесшумно и без колебаний резать людей.
Отколебался. Половина дела уже сделана. Осталось совсем чуть-чуть. И самая главная загвоздка — лодка тонуть, естественно, не хотела.
Сбои пошли один за другим. Во-первых, здоровяк в кальсонах оказался крепким орешком. Мастиф размозжил ему газовым ключом кости на ногах, потом — на руках; плоскогубцами вырвал ногти на левой руке; даже кровь пустил — но ничего путного не выяснил.
— Гнида, — хрипел боцман. — Падаль. Сволочь.
— Как провести погружение? — в сотый раз спрашивал Мастиф. А в ответ:
— Сволочь… Падаль… Гнида… Я тебя… собственными руками…
Как так получилось — Мастиф не понимал. Видно, плохой из него палач. У Наиля любые кололись за десять минут. А у Мастифа, можно сказать — первый, и сразу неудача. Тем не менее ждать дальше нельзя. И так полчаса потерял…
— Борт семнадцать! Я — Земля. Ответьте, — сказал где-то далеко заспанный недовольный голос. — Вы где там? Боцман, не спи на посту…
Не обращая ни на что внимания, Мастиф поспешил на дно лодки. Переходы, лестницы, чем дальше — тем больше труб, клапанов, задвижек, вентилей. И клапана все (Мастиф сплюнул) — автоматические. Верти — не верти задвижку, а пока на клапан нет сигнала — все твои верчения как мертвому припарка.
Мастиф искал кингстоны. Если атомная подлодка такое же судно, как и остальные — кингстоны должны быть. Главное — шлюзовые двери заблокировать. Ну так это просто — перерубил гидроцилиндр — и теперь закрыть можно только руками. Скоро Мастиф весь был в масле, скользил по поручням, а дна, вроде, и нету. Решетка. Что под ней? Что за труба? Неужели возможно разобраться в таком сборище механизмов?
— План «Б», — сказал вслух Мастиф. — Обезьяна с лазерным мечом…
Михаил Васильевич Кузнецов никогда не думал, что может быть так больно. Этот поганец, свалившийся ниоткуда, знал свое дело. Боцман, конечно, мог рассказать, как произвести погружение — на что нажать, где дернуть, на сколько повернуть. Но человек с мертвым лицом, вероятно, не удовлетворился бы техническим рассказом. Боцман видел, что убийца с потухшими глазами и страшным улыбающимся шрамом — совсем не нормальный, и требуемое погружение могло быть просто навязчивой идеей, манией. Михаил не был даже уверен, что этот человек может что-нибудь запомнить или понять. Это же маньяк, тупой палач, идиот! Нет смысла, невозможно двинуть — ни рукой, ни ногой. Кажется, что с каждой секундой боль только острее, хочется пошевелиться, и с любым движением
— Что ж ты, зараза, делаешь? — спросил вслух боцман. — Ты же магистраль открыл…
— Что? — тихо сказал бесцветный голос прямо над ухом.
Боцман постарался, чтобы ничто не выдало его страха.
— Ты что хочешь? Лодку утопить?
— Хочу, — Мастиф говорил так, что по спине Михаила пробегали мурашки.
— Чтоб тебя… Сейчас утопим… Только ты больше не трогай ничего… Как ты хоть умудрился? — тяжело ворочал языком боцман. — Она же бронирована… на пятьдесят атмосфер…
Голубой клинок появился перед глазами, сталь медленно вошла в железо борта — как в кошмарном сне.
— Ясно… Сможешь меня поднять? Топить — так топить…
Сильные руки ухватили боцмана под мышки, и Михаил от неожиданности даже вскрикнул:
— Осторожно, стерва…
— Куда идти? — тихо прошептал холодный голос.
Мастиф восхищался этим человеком. Уже два раза моряк пытался убить его — не смотря на сломанные руки и кровь из носа и ушей. Хрипит, глаза закатываются, а слабые руки все равно тщатся затянуть шнурок на шее Мастифа.
Александр легко освободился из петли, взял боцмана за волосы, и долго смотрел в затуманенные болью серые глаза.
— Сука, — плюнул офицер в лицо мучителю.
Мастиф утерся — как ни в чем не бывало:
— Что дальше?
— Вот здесь… Вот этот кран открой… голубая рукоять, влево… бля, я что, плохо объясняю? Дубина сухопутная… Влево надо, налево! Понял…
— Понял. Как проверить? Мы уже под водой?
— Давление посмотри, урод… Сейчас на дно сковырнемся… Молись, чтоб не разломило… Если хоть одна трещина будет — я тебя… собственными руками… торпеду в жопу запихаю…
И тотчас же раздался тихий скрип. Этот звук ширился, разрастался, вот уже пробежала мелкая дрожь по железу, лодка билась в конвульсиях, словно пыталась вздохнуть, вобрать в искореженные легкие побольше воздуха. Свет потух, но вспыхнули красные лампочки, словно давали сигнал к завершающему действию. Тяжкий удар — долгий, страшный, тысячи тонн металла ложились на песчаное дно.
— Держись, — предупредил боцман, вслед ему противно и резко взвыла сирена, и затрясло так, что Александр едва удержался на ногах.
— Корма падает…
Не скрип, не дрожь, даже не удар — это планета перевернулась, содрогнулась от начала до основания, принимая на себя тяжкий груз. Сигнализация взревела с особой силой, а потом замолкла, лампочки мигнули — и люминисцентный свет вновь восстановился, только чуть тусклее…
— Реактор встал, — прохрипел боцман. — Хорошо легли, мля буду… А ну, гад, руки вверх…
На Мастифа смотрело черное дуло его собственной «Гюрьзы». Как боцман умудрился поднять выпавший во время тряски пистолет? И что собирался делать дальше? Ведь ему даже на крючок не нажать.
Но у Мастифа не было времени на размышления. Быстрым движением он выбил оружие, вытащил магазин.
— Ну что, пойдем смотреть, что у вас тут есть…
Александр снова взял человека под мышки. Боцман не шевелился, голова моталась из стороны в сторону — Мастиф «вырубил» противника еще до того, как пистолет упал на палубу. Привычка.