Матабар. II
Шрифт:
И все же Ардан успел различить, что во время движений Селькадца, у того под одеждой на предплечьях вспыхивали небольшие печати. Ард что-то слышал о том, что военные маги Лиги Селькадо использовали Звездную науку совершенно особенным образом, известным только им, но вживую, разумеется, прежде никогда не видел.
— Извольте, господин Имперский маг, но давайте сделаем чуть светлее, — насмешливо произнес Тисин, пока его напарник одной рукой, превращая саблю в размазанную серебристую вспышку, отражал натиск каскада атак Тантовой, волчком крутившейся перед лицом
Маг ударил посохом о землю и перед ним вспыхнула синяя печать. В следующую секунду облако холодного мрака втянулось в навершие посоха, увенчанное желтым, небольшим и мутным кристаллом.
— Действительно — мутант и… — взгляд мага перешел со сражающихся фехтовальщиков и остановился на лице Ардана. — Жалкая нелюдь? Никогда не понимал эту Галесскую любовь к низшим формам жизни.
Кастилец фыркнул и вновь ударил посохом. Вспыхнула сложная печать, в которой Ард успел разобрать лишь массив рун, отвечающий за поглощение и перенаправление энергии Лей.
Но этого было достаточно…
Тьма, клубившаяся вокруг навершия посоха, вытянулась длинной иглой и выстрелила в сторону Аллы. Ард же был уже наготове.
Вокруг его посоха закружилась водяная, прозрачная ткань и накрыла собой Тантову. И когда игла тьмы ударила в неё, то вместо того, чтобы пронзить девушку, лишь растворилась в водной пелене, чтобы уже следующим мгновением та сама превратилась в нечто напоминающее собой твердый, обледеневший мрак, ударивший обратно в Кастильца.
— Промахнулся, — спокойно отреагировал маг, даже не сотворивший щита, когда ледяной мрак пролетел мимо его правой ноги.
Ардан же, напрягая мускулы и со всей силы отталкиваясь от стены, прыгнул вперед. Глаза Тисина расширились от осознания произошедшего, и он даже попытался сотворить щит, но было уже поздно.
Водная Пелена, вобравшая в себя силу двух заклинаний, укрепленная связью Арда с зимой, врезалась в лежавшую сбоку сумку, в которой выросший в предгорьях юноша легко узнал специальный рюкзак для переноски промышленной взрывчатки.
Когда от разрушительного удара вспучились кипящим молоком стены бронированного вагона, а ревущий поток пламени ворвался в тамбур, то Ардан, рыча от боли из-за широкой полосы, оставленной на многострадальной боку саблей Селькадца, уже прижимал Тантову к дальней стенке тамбура, прикрывая её и себя щитом от беснующегося огня.
Ни один, ни второй Кастилец даже вскрикнуть не успели, мгновенно оборачиваясь черными факелами вместе с одеждой, гримуарами и посохами. А вот Селькадец, чья сабля все так же была зажата в стене вагона, заревел раненным бизоном. Ардан, влив все силы в Универсальный щит, не видел, что произошло. Он лишь слышал, как огонь пожирал все на своем пути, а взрывная волна, прокатившись следом, буквально в клочья разорвала кухню и вагон персонала, выбив, попутно, стекла еще в нескольких вагонах.
И если бы не бронированный тамбур и стенка, за которой спрятались Ард с Аллой, то их бы постигла участь сперва поджаренных, а затем лопнувших воздушных шариков.
Те короткие даже не мгновения, а доли мгновений,
Но вот все стихло.
Почерневшие от сажи и гари вагоны, чудом не упавшие с рельс, замерли после дикой тряски. Ардан, проморгавшись, вытащил из кобуры револьвер — лучей в звезде все равно не осталось. Но вместо Селькадца за рукоять оплавленной сабли держалась черная, отсеченная кисть. Самого фехтовальщика нигде видно не было. А от соратников Оруженосца (кажется, так он себя назвал) — лишь обугленные тела, сжавшиеся в ужасной агонии. Вытекшие глаза, дымящаяся, почти угольная кожа, а местами потрескавшиеся кости, проглядывающие через булькающую, кипящую плоть.
— Что… с посохом?
Арди, убрав револьвер, держась за кровоточащий бок, обернулся. Тантова позади него сползла по стене на пол. На руках и торсе виднелись длинные, но неглубокие порезы, оставленные саблей. Так что они никак не могли являться причиной такого тяжелого состояния.
Кожа Аллы посерела, зрачки расширились настолько, что почти закрыли радужку, а сама девушка тяжело дышала, хватая ртом воздух на манер утопленника.
— Лучше скажите, что с вами?
— Слишком… долго… — отрывисто произнесла она, видимо намекая на время, проведенное в странном состоянии. — Посох… что… с… посохом?
Ардан попытался поднять Тантову на руки, но девушка, с лица которой даже очки не слетели за время сечи, посмотрела на него так, что стало как-то немного не по себе. Пожав плечами, оставив раненную лежать в тамбуре, Арди прохромал в броневагон.
Исковерканный металл, бугрящийся пухлыми грыжами, обугленные тела и уже знакомый запах горелой плоти, который Ардан надеялся забыть. Но при всем при этом посох, как и державшие его цепи, нисколько не пострадали.
Что-то, среди сажи, укрывшей пол, внезапно привлекло внимание юноши. Тот наклонился и несколько удивился.
Точно так же не пострадал и лист гримуара на который второй Кастилец, к моменту взрыва, действительно успел перенести практически все печати с поверхности артефакта.
— Цел, — прозвучал голос за спиной. — Слава Вечным Ангелам…
Ардан и сам не знал зачем, но украдкой забрал лист и, выпрямляясь, перед тем как повернуться к начавшей отходить от сражения Алле, убрал тот за пазуху.
Тантова выглядела уже несколько лучше. Во всяком случае коже возвращался прежний, пусть и бледноватый, но здоровый оттенок, а зрачки постепенно сужались.
Вот только кровь из ран даже не думала останавливаться.
— Вам нужно к врачу.
— Среди работников поезда должен быть… прошедший обучение для оказания… первой помощи, — сила постепенно возвращались к девушке. — Селькадец сбежал.
— Но без копии, что делал этот господин, — Ардан указал на обугленный труп рядом с собой.