Матрешка в перьях
Шрифт:
Глава 21
Увидев меня в холле, Игорь Сергеевич заскрипел:
– Еле-еле ящик отчистил, из вашей сумки темно-серый порошок высыпался.
– Это невозможно, – отрезала я, – тени хранятся в герметичной коробочке. Вы из любопытства открыли ее, вот они и рассыпались. Некрасиво лезть в чужую косметичку.
Консьерж вздернул подбородок.
– Типично бабское поведение! Вместо того, чтобы извиниться за безобразие, признать свою ошибку, вы сразу пытаетесь обвиноватить нормального человека. На
Дверь подъезда открылась, показалась худенькая девушка в скромном сером платье до середины лодыжек.
– Эй, куда идете? – мигом переключился на нее лифтер.
– К Вениамину Подольскому, – ответила посетительница.
– Он умер, – не задумываясь, брякнул лифтер.
Вошедшая приложила к груди стиснутые кулачки.
– Как умер?
– Просто. Был и нету, – объявил консьерж. – Застрелили его!
Девушка всплеснула руками и… начала хохотать. Я быстро подскочила к ней.
– Пойдемте на воздух.
Незнакомка уцепилась за мое плечо. Мы выбрались из подъезда и сели на лавочку, стоящую в паре шагов от входа.
– Как вас зовут? – спросила я.
– Алиса, – давясь истеричным смехом, ответила девушка. – Ну надо же! Он умер! Регина Натановна… я… мы думали, он еще…
Собеседница закрыла лицо руками и затряслась.
Я погладила Алису по спине.
– Вы на машине?
– Пешком, – прошептала она.
– Давайте я отвезу вас, куда вам надо, – предложила я.
Девушка вытерла тыльной стороной ладони лицо.
– Спасибо, я живу тут рядом, в начале улицы. Регина Натановна специально сняла квартиру Подольскому в этом доме, чтобы ему далеко не ездить. И что теперь ей сказать? Войти в дом и с порога объявить: «Вениамина застрелили»? Регина этого ждала… то есть не того, что его убьют, а что он умрет. Но не так скоро. Он говорил, лет через десять. И что теперь будет с общиной «Сто жизней»? Нам разъезжаться? Все это так неожиданно!
Алиса замолчала.
Я встала.
– Давайте провожу вас до дома.
– Прямо сил нет идти… – поежилась Алиса. – Регина Натановна будет расстроена. Не представляю, как ей сказать.
– Вам не придется ничего говорить, – успокоила я Алису, – сама сообщу вашей знакомой о случившемся.
– Правда? – робко спросила собеседница. – Вы не шутите? Тогда пошли, здесь совсем близко.
Дом, где обитала таинственная Регина Натановна, стоял в самом начале улицы. Ни домофона, ни лифтера в подъезде не оказалось. Мы поднялись по грязной лестнице, Алиса отперла ключом ободранную дверь и крикнула:
– Валя!
Из темного коридора выплыла женщина в зеленых брюках и сразу налетела на девушку.
– Ну что? Где он? Я раздобыла уникальный материал, просидела весь день. У вдовы Амелина есть письма от графа Василькова, там упомянут Сен-Жермен. Понимаешь? Веня придет в восторг. Регина Натановна так меня хвалила!
– Вот эта женщина все сейчас объяснит, –
– Что вы должны мне объяснить? – заморгала Валентина.
Я вынула из кармана удостоверение.
– Здравствуйте, меня зовут Евлампия Романова. Я хотела бы поговорить с Региной Натановной.
– Зачем? – бестактно спросила Валя.
– Хозяйка дома? – продолжала я.
– Где ж ей быть? – удивилась Валя. – Поздно уже по улицам шляться, спать пора. В гостиной она, пасьянс раскладывает. Вы тут постойте.
Я послушно замерла на половичке у входной двери.
– Регина Натановна! – закричала Валентина, шагая по коридору. – К вам из полиции пришли!
Я начала переминаться с ноги на ногу. Только минут через пять в прихожей вновь появилась Валя, на этот раз в сопровождении полной дамы лет семидесяти, облаченной в темно-коричневое платье.
– Речь пойдет о Вениамине? – спросила она, приблизившись ко мне вплотную. – С ним что-то случилось?
– Малоприятно быть гонцом, приносящим плохую весть, но – да, – осторожно ответила я. – Вы только не волнуйтесь.
Пожилая женщина приложила ладонь ко лбу.
– Валя, сделай нам марокканский чай. А вы… Пройдемте в гостиную. Мадам Лагранж никогда не ошибается. Веня умер.
Я двинулась за Региной Натановной по бесконечно длинному коридору. Справа и слева темнели двери. Некоторые из них были приоткрыты, и в двух я увидела выглядывающих мужчин.
– Портрет мадам Лагранж висит на стене, – объяснила Регина Натановна, вводя меня в просторный зал, набитый разнокалиберной старинной мебелью. – Видите картину в простенке между окнами? Полотно купил мой прапрадед, большой любитель амурных приключений. Ох, и наплакалась от шалостей мужа его жена… Он был самозабвенный развратник! Обнаглел до такой степени, что заказал изображение своей самой обожаемой любовницы, француженки Лагранж. И представьте, он, едва повесив эту картину, умер. Но! За пару дней до его смерти рама на портрете треснула. И с той поры всегда, если в доме вот-вот появится покойник, багет разваливается. В последний раз это случилось три дня назад. Я ждала чьей-то кончины, но надеялась, что уйдет не Вениамин, а кто-нибудь другой. Веня был еще не готов.
– Алиса в истерике, она боялась вам рассказать о его гибели, – заговорила я. – Но вы не кажетесь мне слишком расстроенной.
– Где вы столкнулись с Осипенко? – поинтересовалась хозяйка, опускаясь на диван и пригласив меня сесть.
– В подъезде дома, где жил Подольский. Я опрашивала консьержа, – мы сейчас ищем убийцу, – и тут появилась Алиса. Она хотела подняться в квартиру Вениамина, услышала о его смерти и начала хохотать. У девушки случился нервный срыв!
– Я же ее строго предупредила: не ходи к графу! – возмущенно воскликнула Регина Натановна.