Матрица «Россия»
Шрифт:
На фоне всего происходящего автомобиль – мелочь. Но какая красноречивая…
Раздел 5
ПУТИ В БУДУЩЕЕ
ЧТО ДАЛЬШЕ?
Чтобы рассуждать, что будет с российской государственностью в ближней перспективе, надо уточнить, из какого прошлого мы выбираемся и в какой точке находимся. Конец 80-х годов – разрыв непрерывности, возможности и дефекты советского строя рухнули вместе с ним. Если они и воздействуют на нашу судьбу, то уже не прямо, а как исторические предпосылки и ограничения. В «иоле возможного» их влияние сегодня гораздо слабее тех джиннов, которых выпустили из бутылки в 90-е годы.
РФ – государство
Другое дело, что за последние годы положение изменилось качественно. Точка «2006» уже не вполне лежит на траектории, которая была задана в 90-е годы. Из коридора, куда нас втолкнули, она еще не выскочила – стенки его слишком высоки, – но в ней уже есть потенциал, есть даже импульс к собственному движению. Вывести из нынешних колебаний определенный вектор, определенное стремление в будущее, пока нельзя. Это перекресток, с которого опять видны разные пути. Но в эти моменты неустойчивого равновесия толкнуть нас в тот или иной коридор можно одним пальцем – если им ткнут в нужный момент в нужное место.
В чем же новизна? На мой взгляд, она – в символической сфере. Многие материалисты, выучившие, что «бытие определяет сознание», особых изменений и не видят и сердятся, когда о них заводят речь. На деле изменение фиксируется вполне объективными показателями в массовом сознании. Первый – провал на выборах крайних флангов, особенно правого, который и символизирует «рыночную реформу». Ядро политически активных граждан стянулось к центру, его символизирует В.В. Путин. Даже «Единую Россию» приняли только потому, что это «партия президента». Второй показатель – явное желание большинства, чтобы В.В. Путин каким-то образом остался на третий срок. Контраст с тем, как менялось отношение к верховной власти при Горбачеве и Ельцине, разительный. Он не мог бы быть достигнут средствами манипуляции сознанием, тем более что квалификация манипуляторов правой «антипутинской» партии намного выше.
Для нашей темы самое важное в том, что все 90-е годы постсоветское государство РФ переживало острый кризис легитимности. Было почти очевидно и общепризнанно, что оно не обеспечивает выживания страны и народа. Более того, это были годы неявной гражданской войны, в двух ее вариантах – информационно-психологической и экономической войны. В этой войне подавляющее большинство населения («старые русские») потерпели поражение и были обобраны победителями. Большинство ввергли в бедность и страх, поломали жизненные планы, трудовую этику, систему легальных доходов. Разрушили образ жизни. Повредили и те институты, которые воспроизводили народ – школу, медицину, армию, науку. Народ был в большой мере «разобран» и парализован.
И в этой войне государство выступило на стороне «новых русских», что к концу 90-х годов стало очевидно абсолютно всем. Это выразилось в беспрецедентном падении доверия к президенту (2%) и в столь же беспрецедентной попытке парламента объявить ему импичмент с обвинением в «геноциде народа собственной страны». Голосов не хватило, но это не важно – слово было сказано, всерьез обсуждалось и, прямо скажем, было принято массовым сознанием.
Напротив, отношение к В.В. Путину к концу его второго срока не просто стабильно – оно укрепляется. Значит, в образе государства возникло ядро легитимности. Это – изменение исключительно важное. Это – национальный ресурс, правильное использование которого может переломить ход событий. Но этот ресурс может быть и бездарно промотан, на что и делается важная ставка в антипутинской кампании.
В.В. Путин шел к этому порогу очень осторожно и постепенно, ронял фразы и намеки. Но работать стал образ Путина, созданный «внизу». И эти его намеки стали сращивать разорванные связи нашего народа, как
Дальше – больше. Постсоветские куски пространства зашевелились и потянулись сращиваться, обнаружилась опасная живучесть имперского организма. При этом люди вовсе не строили иллюзий. Одно дело – образ, другое – ржавые трубы теплосетей, село без тракторов и удобрений, море без флота. Образ – не от мира сего, а на земле «волк кушает, и никого не слушает». Но без образа не собраться, чтобы преодолеть разруху на земле. Этот образ и стал символом.
Фразы становились более четкими и логичными, и в седьмом послании (2006), в главных его утверждениях, дан завершающий сигнал. Горбачевско-ельцинская глава исчерпана, барахтаться в ней бесполезно, опоры в ней для нас нет. Было сказано, что мы переживаем драму распада великой страны. Это – вовсе не праздник «возвращения в наш общий дом», с идеологией «возвращения в лоно цивилизации» в России покончено.
Теперь вопрос стоит так: «Мы с вами должны строить свой дом, свой собственный дом крепким, надежным. Потому что мы же видим, что в мире происходит». Нет никакого «общего дома», некуда нам «возвращаться». Сожгли мы по глупости свой дом – надо строить новый, причем надежный. Большинство это и так знало, но ведь это надо было сказать! До этого говорилось прямо противоположное. Сказано о Западе, что он – волк, носителем идеалов демократии и прав человека для нас не является. Значит, должен кончиться в России морок гуманитарного низкопоклонства перед Западом, должны мы содрать опутавшую наш разум паутину западнических мифов.
Наконец, В.В. Путин представил вымирание населения как катастрофу, преодоление которой обязано организовать государство. Ничего естественного в этой катастрофе нет, от власти и общества требуется понимание ее причин, политическая воля и ресурсы. Впервые заданы разумные контуры общенациональной проблемы – и это изменение большое и принципиальное.
Что же дальше? Обладает ли эта ситуация внутренним потенциалом развития? Я считаю, что нет, не обладает.
Мобилизующее воздействие символического ресурса, не соединившееся до определенного срока с «материальным» организующим действием, станет угасать. Возможно, с ускорением. Этот критический срок приближается, а воздействие символа достигло потолка. Те, кого «собрал» В.В. Путин, ожидают от государства действий, которые надежно блокировали бы возникшие и нарастающие угрозы России. Таких действий пока нет, а динамика угроз неблагоприятна. Есть опасность возникновения обратных связей типа порочного круга. Задержка с началом программы реальных действий будет размывать созданный за первые два срока «сгусток» легитимности, а это будет все больше и больше затруднять выработку и реализацию этой программы.
На эту опасность указывает тот факт, что сам В.В. Путин обрел высокий авторитет, но его правительство, то есть орган выработки и реализации реальных программ, авторитета вовсе не приобрело. И признаков поворота к этому нет, недаром даже точечные «национальные проекты» пришлось поручать людям из ближайшего окружения самого В.В. Путина. Схема «добрый царь, злые министры» – средство аварийное и кратковременное. Его отказ вызывает лавинообразную утрату авторитета власти. Строго говоря, уже и «национальные проекты» были двинуты как резерв главного командования, но фронта они не удержат.
Проблема в том, что победа В.В. Путина на символическом фронте маскирует тот факт, что на «реальном» фронте продолжается отступление, причем плохо организованное. От ельцинизма в наследство получены главные «институциональные матрицы» страны в изношенном и даже полуразрушенном состоянии – ЖКХ и школа, промышленность и сельское хозяйство, наука и армия.
В 90-е годы их пытались демонтировать и эксплуатировали на износ, а пороговый момент этого износа наступил уже после ухода Ельцина. Темпы деградации приобрели ускорение именно в последние пять лет, и процесс этот приобрел массивный, неумолимый характер.