Матрица Скалигера
Шрифт:
При Экноме римские и карфагенские силы были куда больше. Со стороны Рима вступили в бой 330 кораблей, на которых, кстати, находилось ни много ни мало 100 000 человек. Карфаген выставил флот в 350 кораблей. Всего же его морские силы состояли из более чем 500 судов.
В сражении у мыса Бона у римлян было — страшно представить — 1100 военных и транспортных кораблей. Несмотря на это, флот вандалов одержал победу. Варвары уничтожили больше половины римских кораблей, а сам римский командующий спасся только чудом. Вот вам и варвары.
Цивилизованным грекам и римлянам, конечно, к превосходству варваров в военном деле не привыкать. Но одно дело — большая драка на земле, и совсем другое — морское
При Ладе персидский флот насчитывал 600 судов, у греков же было «всего» 353 корабля. Причем греки в данном случае — это крохотные островные государства Лесбос, Хиос и Самос. Греческая ученость ничего не смогла сделать против численного превосходства противника, и в итоге варвары разгромили островитян в пух и прах.
Ну и, конечно же, стоит упомянуть знаменитую битву при Саламине. У этого острова в Эгейском море сошлись в неравном бою отважные греки и покусившиеся на их свободу воинственные персы, которые за пару недель до этого буквально стерли Афины с лица земли. Первые смогли выставить 370 кораблей, зато вторые потрудились на славу и привели к месту сражения более 800 кораблей. Однако такой чудовищный по размерам флот персам не помог. Мужественные греки то ли в приступе праведного гнева, то ли от отчаяния смело бросились на врага и в результате ожесточенной схватки одержали победу, отправив на дно около половины персидской армады. Царь Ксеркс, наблюдавший с берега вместе со своей многочисленной армией за ходом морского сражения, был так опечален увиденным, что, решив отложить дальнейшее вторжение, повернул обратно в Азию.
Однако греко–персидская война на этом не закончилась. Окончательная точка в ней была поставлена три десятилетия спустя, когда греческий флот разбил флот финикийцев, бывших союзниками персов. Курьез состоит в том, что произошло это сражение при… Саламине. Только, как подскажут мудрейшие, это — другой Саламин. Еще через 144 года при этом другом Саламине македонский флот разбил флот египтян. Одних только захваченных македонцами кораблей было около сотни.
Пираты в древности тоже были. Да ещё какие! Рим отправил против пиратов морскую экспедицию во главе с Помпеем. Тот разгромил их флот и захватил при этом 1300 кораблей. На Сицилии Помпей построил город с незамысловатым названием Помпееполис и поселил в нем 20 000 захваченных в плен пиратов. Трудно даже представить, какой логикой руководствовался автор при сочинении этой странной истории.
Вот такие они были — доблестные античные моряки и выдающиеся кораблестроители.
Историки, конечно, понимают, что здесь что–то не то. И многие из них рассматривают подобные количественные показатели военной мощи как преувеличенные. Якобы древние авторы, описавшие все эти события, просто немного их приукрасили. Но возникает законный вопрос, зачем древние историки так преувеличивали военные данные? И почему только военные? Или почему только количественные? Ведь речь идет о цельных по форме и содержанию исторических текстах. На каком же основании одна часть описываемой действительности относится сегодняшними историками в разряд сомнительных, а другая — у того же автора или в том же тексте — считается правдивой? Не имеем ли мы в данном случае дело с практикой, как это сейчас часто говорят, двойных
Средневековые морские баталии XVI века немногим уступают античным по своему размаху. Так, в известном сражении при Лепанто, в котором испано–венецианский флот разгромил турецкий, участвовали с обеих сторон более 500 кораблей. В проливе Ла–Манш встретились 197 английских судов и знаменитая Непобедимая Армада испанцев, насчитывавшая 125 кораблей. Да какая же это армада? Вот раньше!..
Чтобы оценить все эти нелепые цифры и понять абсурдность этих и подобных им событий, можно посмотреть на то, какими были морские сражения в более позднее время. Естественно, что речь пойдет не о мелких стычках, а о настоящих баталиях.
1798 год. В Абукирском сражении англичане нанесли поражение французам. У первых было 14 кораблей, у вторых — 17. Несмотря на такую непрезентабельность в цифрах, для Франции это было настоящей катастрофой. Египетская армия Наполеона оказалась отрезанной, что, в итоге, привело к краху экспедиции и потере Египта.
Через семь лет после Абукира при Трафальгаре английский флот окончательно подорвал морское могущество Франции и захватил господство на море на последующие десятилетия. В чем же выражалось это могущество и что можно было ему противопоставить? Союзный испано–французский флот состоял из 40 кораблей, под командованием же знаменитого Нельсона был 31 корабль.
Остальные известные сражения конца XVIII века демонстрируют примерно такое же количество участников. При Доджербанке у англичан было 13 кораблей. У Гренады — 24. У Генуи 14 английских кораблей целый день сражались с 15 французскими, в результате чего последние потеряли всего 2 корабля. При Доминике сошлось очень много кораблей — 36 английских и 33 французских. Французы проиграли сражение, потеряв 5 кораблей. А при Онессанте около 60 английских и французских кораблей палили друг в друга целый день, но все безрезультатно. Не знали просвещенные потомки, что надо было не из пушек стрелять, а из каких–нибудь древних метательных машин, — глядишь, и потопили бы половину судов.
Самые большие, но не сильные эскадры того времени были у турок. В 1770 году в Хиосском проливе русский флот в составе 30 кораблей напал на турецкую флотилию из 73 судов. После ожесточенной схватки турки отошли в Чесменскую бухту, в которую их корабли забились так плотно, что представляли собой одну большую мишень. Неудивительно, что спустя два дня в результате дерзкой ночной атаки турецкий флот был сожжен. В 1791 году победой при Калиакрии Ушаков поставил точку в очередной русско–турецкой войне. У него было 37 кораблей, у турок — 78. Проигрыш турок заключался не в гибели кораблей, а в их бегстве с места боя.
Как видим, морские сражения Нового времени не имеют ничего общего с теми, которыми пестрит античная и средневековая история. Отличие как в размерах флотов, так и в их ударной силе, выражающейся в способности и степени нанесения урона противнику. Под действием этой мощи корабли древних гибнут десятками и сотнями, унося жизни многих тысяч людей. В конце XVIII века ничего подобного не наблюдается. А ведь корабли в это время делаются не из какого–нибудь чудесного материала, а из того же дерева, да и пушечный огонь многократно увеличивает их боевую разрушительную мощь.