Матримониальные размышления среди родных осин
Шрифт:
Придуманная дальтониками загадка гласит: «Зимой и летом — одним цветом». Полная ерунда! Летняя хвоя живая, дышит и словно светится изнутри. А уж весной… Проклёвываются на кончиках веток нежные светло-изумрудные побеги, кисленькие на вкус, с лёгким смолистым ароматом. Видать в эту радостную пору и ёлке хочется отдавать себя.
Однако, чем дальше, тем меньше
Елка, с виду строгая и холодная, в плотской любви горяча, не чета малохольной рябине, горит ярко, с треском, разбрасывая пылающий уголь.
Ель ревнива, только попробуй негодный муж, оставив домашний очаг, хоть разок сходить на сторону, как раз вернёшься к пожарищу. Ни себя, ни дома не пожалеет. А дом у ёлки всегда самый добротный. Ель с пренебрежением относится ко всяческим финтифлюшкам, которыми увлекаются ива и рябина, она не гребёт под себя как черёмуха, однако, всё что нужно имеется в достатке. Постороннему глазу такой дом может показаться неуютным, уж больно самовластна хозяйка, но своим в доме хорошо и удивительно спокойно.
К старости ёлка становится добрейшей бабушкой, всё, что не дозволялось детям и мужу, оказывается разрешено внучатам. Таково общее свойство бабушек и ёлок.
Старый, что малый — молоденькая ёлочка тоже балует детей, но не всегда, а лишь под Новый год. Песен на эту тему петь не перепеть. В новогодние дни и колючие иголки, и пачкучая смола — всё в радость.
Такое уж оно парадоксальное дерево — вечнозелёный житель северных чащоб.
8
Ёлочки,
Воронежски девчоночки — весёлые певучие.
Неспроста самое знатное дерево наших лесов оказывается и самым скромным. Даже в народных песнях встречается она на пару с ёлкой, всегда уступая властной подруге первое место. Обычно так случается, если одна из подруг дурнушка. Подойди к лесу — вдоль опушки толпятся берёзы, а осинки остаются в тени. А тут — ничем одна подруга другой не уступит. Сарафан у сосёнки растопырочкой, кружевной, кокошник так и вовсе царский. Иголки, правда, вчетверо против еловых, такими кольнёшь — мало не покажется. Есть чего испугаться, уж лучше с ёлкой дело иметь. Однако к ёлке с какой стороны ни подойди — исколот будешь, а к сосенке подойди доверчиво, протяни руку без угрозы, ласково коснись игл и ощутишь в ответ такую шелковистую нежность, какой не сыскать ни у берёзы, ни у черёмухи в пору цветения, и вообще, нигде в мире. Кому хоть раз открылась сосновая душа, тот поймёт.
Сосновый бор светел и чист, дышится в нём легко. Кажется, не в лес пришёл, а домой. А ведь ежели по правде, так оно и есть. Захочешь дом построить, чтобы навек, до правнуков — иди к сосне. В доме таком светло и радостно, у хозяйки на всех хватит любви и тепла. В этом доме не бывает хмурых. Даже в самую декабрьскую стужу и темень золотистый сосновый ствол излучает июльское тепло, хвоя всегда шелковиста, а янтарная смола целебна и чиста. А уж как сосна в любовной страсти горит — рассказывать не надо. Благо тому, кто за скромной застенчивостью долговязой девчонки сумеет рассмотреть душу сосны. С этой минуты незачем ждать и нечего искать. Иди навстречу и будет тебе счастье.
Деревце за деревце, кустик за кустик, забыв о грибах и ягодах, иду на самое любовное из всех свиданий. «То берёзка, то рябина, куст ракиты над рекой, край родной навек любимый…»