Матрос Специального Назначения

Загорцев Андрей Владимирович

Зеленый снова окатил себя из шайки — на этот раз горячей водой.

— Угу, — продолжил разговор я, рассматривая кучу грязных носков и заскорузлые портянки. которые вознамерился постирать, — мне Федос уже намекнул, чтобы я обязанности дежурного по роте учил. И мазануться никак не получится…

***

Результат мы на учениях дали отличный. Поповских доказал правильность своей методики. Да он в принципе в ней и не сомневался. Только мы могли его подкачать, но все получилось как нельзя лучше. Вскоре я уже летал в наряды дежурным и заступал помощником начальника караула. Федосов, тот, как полноправный замкомгруппы, заступал начальником. А учеба стала еще напряженнее. Но веселья нам добавила не учеба, а наши показательные выступления по рукопашному бою, на которые мы все-таки загремели.

Старший лейтенант, руководивший подготовкой показухи, еще раз посмотрел

наши связки ударов, кое-что отрепетировал и пустил все на самотек. Мы не показывали реальные схватки — так, просто несколько комплексов ритмично и под музыку. Сложного ничего. Но группу опозорить не хотелось. Старшаки из других рот, те должны были биться друг с другом, метать ножи и пехотные лопатки, разбивать горящие кирпичи, показывать налёт группы, а у нас так все простенько. Поэтому пришлось думать — как над постановкой обыкновенного танца. Главное на сценической площадке что? То, что всё пространство сцены должно быть заполнено. Пусть работают всего два танцора, но они должны быть в каждом уголке, порхать и приковывать взгляд. Мы выступаем последними, взгляд зрителя уже замылится на привычных элементах и зритель-матрос потеряет интерес. Надо отходить от общепринятого стандарта показательной рукопашки и включать новые элементы. Опыт в постановке танцев и миниатюр у меня есть. А чем ритмичные связки ударов отличаются от балета народного или эстрадного танца? Да ничем! Поэтому пришлось в срочном порядке перекраивать выступление. Точное и техничное исполнение ударов руками и ногами наши разведчики видели не раз, и после показательного налета их вряд ли чем удивишь. Пришлось включать в показуху элементы нижнего брейка и акробатику. Фляг (сальто назад с опорой на руки) умел делать только я, но научить нашего физически подготовленного матроса делать такую ерунду пара пустяков. Нижнюю «вертушку» я беру на себя. Зеленый, имеющий мощнейшие руки пловца, будет из стойки на руках крутить ножные фигуры — координация и пресс у него дай бог каждому. Киев будет делать «пружинку». Федос, как самый раскачанный, будет каждого поочередно подкидывать на заднее сальто с высокого прыжка. Нас в преддверии выступления даже от нарядов освободили. Самым сложным оказалось убеждение личного состава в необходимости новых элементов в выступлении. А вечером вся группа ржала над Федосовым, боящимся сделать фляг назад. Зеленый этот фляг крутил как заправский акробат. Куда там Газманову с его «эскадроном»! Тот маленький, щуплый и все-таки кандидат в мастера спорта по гимнастике, а Зелень — здоровенный шкаф с тугими буграми мышц, ростом под два метра и кандидат в мастера по плаванью. Но прыжок в его исполнении смотрелся просто изумительно. Киев научился со второй попытки и через пару минут крутил этот самый прыжок их различных положений. Сан Палыч Федосов, занявшийся культуризмом, явно потерял гибкость и на первом прыжке со всего размаху, перестаравшись с толчком руками, впечатался в стену. Пришлось выгнать зрителей и убедить Федос сделать еще разочек. Палыч поотнекивался, но потом все-таки сиганул и снова оттолкнулся с дикой силой руками. Его вынесло далеко назад, но он все-таки ухитрился устоять на ногах.

— Ха! — заорал он. — Легко я врубился!..

И сразу же сделал еще раз — довольно чисто. А потом еще раз. Потом прошелся несколько раз подряд по всей длине спорткубрика. Начали заучивать порядок отработки элементов, переходы в связки и одиночный показ с элементами брейка. Все отлично, но чего-то не хватает. Ну, конечно, не хватает музыки. Надо подобрать что-нибудь попадающее в тему и ритм. Чего же я маюсь, раздумывая. У нас же есть знакомый карась Шрайбикус — профессиональный звуковик. Сюда этого несчастного! Я с баталерки вызвонил клуб. Шрайбикус был по уши в делах, то есть ничего не делал, а кайфовал, прослушивая лучшие песни зарубежных исполнителей. Тем более, у него черный пояс по каратэ, а это дорогого стоит — тоже может что подскажет.

Шалин приперся с кучей кассет и выносным микрофоном. Тренировки закрутились с удвоенной силой. Шрайбикус ногами вытворял такое, что у нас рты открывались и челюсти отбивали ботинки. По совету специалиста, тренировки мы перенесли на место выступления — стадион. Пришлось тренироваться позже всех, потому что готовившиеся параллельно старшаки постоянно занимали площадку выступления. Однако с каждым раз у нас получалось все лучше и лучше. Наши тренировки никто не видел. Даже пришлось ограничить допуск одногруппников, дабы избежать утечки информации. Клубный диск-жокей музыку нам подобрал изумительную — легкая такая роковая композиция, по ритму и по скорости отлично ложившаяся на элементы выступления. Вечером накануне выступления прогнали все еще раз, отрепетировали выход на стадион и пошли готовить форму — комбинезоны. Каким-то

образом Палыч исхитрился достать четыре абсолютно новых черных танковых комбеза. Ромбики с танками мы содрали, на их место пришили водолазные штаты, чуть где-то подушили, чуть прогладили. Форма должна быть удобной и не мешать выступлению. А с утра все закрутилось. Построения, торжественные речи, вручение ценных подарков, грамот и благодарственных писем матросам «сходящим на берег». В строю увольняющихся стоял Дитер с напарниками и безмятежно улыбался. Вот и всё — отслужил свое старшина Болев. Завтра сядет на самолёт и улетит к себе на Украину, погуляет немножко и восстановится в своем институте. Эх, а что же меня ждёт после службы? Абсолютно никаких планов, ничего не придумывается, да и «предстартовый мандраж» дает о себе знать.

Все роты дружным строем затопали к месту показательных выступлений. Мы побежали в казарму переодеваться.

Выступления начались, и тут нас ждало разочарование — кислое-кислое, как молодое дикое яблоко. Под музыку, выбранную нами для выступления, начали крутить свою показуху с разбиванием кирпичей и метанием подручных предметов старшаки. Вот чёрт! Музыка, ревущая из огромных клубных колонок, сейчас всем приестся и интерес к выступлению нашей группы будет уже не тот. Я с Зеленым начал проталкиваться сквозь толпу зрителей к помосту, на котором была установлена аппаратура.

Шрайбикус был до того занят, щелкая тумблерами звукопульта, что даже очки у него запотели. Увидев нас, он на мгновение оторвался от тумблеров и, опасливо покосившись на замполита и главного комсомольца, с упоением следивших за показухой, метнулся к краю сцены.

— Пацаны, ей-богу, я не причем! они мне перед самым выступлением кассету с записью сунули.

— Нам-то что теперь делать?! — заорали мы одновременно с Зелёным.

— Да хули вам, я щас через наушники слухал композицию, которую для налета вторая рота записала, там, бля, не поверите, та же музыкальная тема! это капец! одна композиция на всех — это провал нахрен!..

— Какой нахрен провал!! Нам что делать?! — начал заламывать руки и потихоньку истерить Зелёный. Я лихорадочно думал.

— Шалин! сможешь сейчас что-нибудь подходящее по ритму подобрать? что угодно, только не эту песню?..

— Время пресс, сейчас скумекаю… Есть одна композиция — ритм один в один, я даже вначале про нее подумал, но она какая-то несерьезная. Это… — его голос перекрыли восхищенные вопли и аплодисменты зрителей.

— Похууй!! — проорал я. — Ставь! Главное, чтобы ритм бил! Давай, карась, крути дискотеку!

Мы помчались с Зелёным на свое место. Охота все-таки действия группы в налете посмотреть. Показуха со стрельбой и взрывами у второй роты была шикарная. Но вот музыка уже начала всем поднадоедать. Выступающие поклонились и, дружно топая, убежали с площадки.

— Аааа теперь!! — заорал в микрофон Шалин. Странно, ведь до него выступления объявлял замполит. — Теперь, товарищи разведчики, выступления всегда первоооой группы первой роты, показавшей отличный результат на прошедших учениях. Перед вами выступаюююют!! Старшина второй статьи… Федосов… старший матрос…

Мы в колонну по одному прошли по коридору, образованному из зрителей, и, дружно чеканя строевой шаг, направились к площадке. Начали греметь первые аккорды музыки.

Что-то знакомое, еще со времен школьных дискотек, но звучит немного по-другому. Резкая тишина, потом снова несколько аккордов, прерывающихся металлическим визгом гитар. И тут до меня дошло. Это же проигрыш из «Братец Луи» Сергея Минаева, только переделанный. Твою ж мать! Выступать с показухой по рукопашке под эту несерьезную песенку для девчонок!! Сейчас проигрыш закончится и начнется. Всё! уже ничего назад не повернешь. А похрен! Будь, что будет! Я громко так, чтобы все мои коллеги услышали, просчитал как на тренировке:

— Раз- два, раз, два, триии и — начали!

Музыка тут же застучала непрерывно. Резкий поворот, общий фляг связки и дальше, дальше — как отрабатывали. Удивительно, но эта несерьезная песенка ложилась на выступление даже лучше, чем выбранная ранее композиция. В припевах мы крутили элемента брейка и акробатики, в куплетах — показывали связки. За реакцией зрителей наблюдать было некогда. Последние аккорды. Начались сальто с поддержкой с высокого прыжка, я последний. Разбег, прыжок — точно в ладони Федосова, подставленные лодочкой. Мощный толчок, переворот в воздухе, приземление, разворот на сто восемьдесят градусов и снова — всей группой фляг назад. Всё! Но почему музыка до сих пор гремит? Да нет, это не музыка, это орут восторженные зрители. В микрофон орёт Шалин, снова перечисляя фамилии выступавших. Прав был Шрайбикус, незатейливая песенка с «гражданки» сыграла на чувствах зрителей лучше, чем показуха с налетом и разбиванием горящих кирпичей.