Маттимео
Шрифт:
Кучер соскочил с повозки.
– Вот они, все здесь, Слэгар, - отрапортовал он.
– Кроме той выдры. Она была слишком хлипкой, чтобы тащить дальше, и мы ее прикончили. Тело бросили в канаву и прикрыли сверху папоротником. Муравьи и прочие твари быстро докончат остальное.
Лис в маске раздраженно фыркнул.
– Это покуда вас никто не засек. Вести быстро разносятся в Стране Цветущих Мхов. Теперь вам придется отсиживаться в укрытии, пока не вернулся Витч.
Двенадцать пленников, прикованные к дышлу повозки, -
Один из них, молодая белка всего нескольких сезонов от роду, жалобно простонал:
– Воды, пожалуйста, дайте мне пить.
Горностай, исполнявший обязанности кучера, злобно замахнулся на злополучную белку своим ивовым прутом.
– Воды? Сейчас получишь у меня воды, гаденыш! Не отведать ли тебе палки, а? Получай!
Слэгар наступил лапой на конец прута, помешав горностаю хлестнуть еще раз.
– Идиот, Полухвост! Хочешь, чтобы мы притащили с собой не рабов для продажи, а груду дохлого мяса? Пошевели мозгами, горностай. Дай этой твари напиться. Эй, Морщатый, дай им питья и каких-нибудь корней и листьев, чтобы поели. А то они уже ни на что не сгодятся.
Хорек по имени Морщатый кинулся выполнять приказ Слэгара.
Полухвост дернул ивовый прут, пытаясь вытащить его из-под лапы Слэгара. Лис надавил лапой сильнее, не давая горностаю сдвинуть его с места.
– Так вот, Полухвост, пустобрех ты этакий, похоже, ты стал туг на ухо. Я же сказал тебе держаться с повозкой поглубже в лесу!
Полухвост отпустил прут.
– Ну да. Я так и делал, где было можно, - запальчиво ответил он.
– Ты сам-то когда-нибудь пробовал тащить повозку и дюжину рабов через этот окаянный лес?
Слэгар Беспощадный поднял ивовый прут. Маска туго натянулась на его скулах, когда он резко набрал воздуху в грудь.
– Ты забываешься, горностай. Я не обязан таскать повозки, я здесь главарь! Недавно я глянул на эту дорогу и увидел, что ты едешь прямо посередине, как будто тебе все нипочем, и сияешь как медная труба на солнце. Ты что, не понимаешь, что часовой на вышке аббатства Рэдволл тоже мог увидеть, как ты пылишь на дороге?
Полухвост не заметил зловещих признаков бури.
– Да ладно, какая разница, - ответил он, пожимая плечами, - они никогда ничего не видят.
Слэгар в бешенстве стегнул его прутом, и Полухвост завопил от боли. Он мешком сполз вниз и прижался к борту повозки, не в силах удрать из-под града сыпавшихся на него ударов, оставлявших жгучие рубцы на его голове, спине и плечах.
– Я покажу тебе, какая разница, тупая башка! Разница в том, чтобы ты не смел мне перечить. Я здесь вожак! Либо до тебя это дойдет, либо я с тебя шкуру спущу по лоскутку!
– резким скрипучим голосом выкрикивал Слэгар с каждым хлестким ударом прута.
– А-а-а-а, пощади, о-о-о-у-у! Пожалуйста, хватит! Не надо больше, хозяин!
Слэгар
– Ха, кажется, теперь у тебя стало лучше со слухом. Вырежи себе новый хлыст. Этот немного обтрепался.
Лис в маске обернулся к своей банде работорговцев. Его подручные сидели в испуганном молчании. Он резко подался вперед, и шелковый колпак обтянул его морду.
– Это касается вас всех. Если кто вздумает нарушать мои планы, он горько пожалеет о том, что своими лапами так скоро свел счеты с жизнью, когда я с ним разберусь. Понятно?
Приглушенный хор голосов ответил согласием.
Слэгар влез на окно с разбитой рамой и сел там, пристально глядя в ту сторону, где стояло аббатство Рэдволл.
– Морщатый, принеси мне что-нибудь путное поесть и флягу вина из повозки, - распорядился он.
Хорек подобострастно побежал исполнять волю своего хозяина.
– Трехпалый, в сумерки пойдешь в дозор. Вылупи глаза хорошенько да одним приглядывай, не идет ли Витч.
Ласка вытянулась и отдала честь.
– Есть, хозяин.
Медленно тянулся тихий золотистый день. Временами маленький пыльный смерч, поднятый летним зноем, бесенком кружился по дороге.
Слэгар мягко разглаживал лапой свой шелковый арлекинский колпак, скрывая под ним ухмылку, - план отмщения аббатству Рэдволл постепенно созревал в его подлом уме.
Он давно уже жил мыслью об этой мести. Порой словно жгучие приступы боли искажали его морду, когда он предвкушал ее сладость, зная, что близится день, когда он рассчитается со всеми, кого винил в своих злоключениях.
Какой-то жучок выпал на подоконник из гнилой источенной деревянной рамы. Слэгар Беспощадный ловко наколол его на коготь и наблюдал, как несчастное насекомое корчится в смертной муке.
– Рэдволл! Хи-хи-хи-хи-хи!
– И все, кто тут был, содрогнулись от этого смеха.
3
– Маттимео! Маттимео!
Василика расстроенно всплеснула лапами. Она в последний раз оглядела Пещерный Зал и стала взбираться по лестнице, ведущей в Большой Зал. Тишина и покой стояли в этом самом обширном помещении аббатства. Солнечные лучи, как пики пронзавшие цветные стеклышки окон, падали вниз, расползаясь радужными лужицами по старинному каменному полу.
Мышь выглянула наружу, суетливо бормоча себе под нос:
– Куда же, интересно знать, подевался этот постреленок? Ох, Матти, ты заставишь меня поседеть раньше времени.
Джон Церковная Мышь, грузно пыхтя, спускался по лестнице с западной стены, прижимая к себе перо и свою книгу. Он чуть не налетел на Василику, которая пересекала в тот момент внутренний садик.
– Добрый день, госпожа. Гм, гм, ты, кажется, чем-то озабочена.
Василика присела на нижнюю ступеньку и тяжело вздохнула, обмахивая лапой свои усы.