Маттимео
Шрифт:
Матиас смотрел на мордочку сына. Настало время испытания. Поведет ли он себя как маленькое испорченное создание, вконец избалованное обитателями аббатства, или проявит характер?
Мышонок с трудом сглотнул и кивнул головой.
– Я сделаю так, как ты сказал, папа.
Матиас сердечно потрепал его по спине,
– Ты у меня хороший парень. Послушание - вот главная черта того, кто готовится стать воином. А теперь иди!
Утренний свет лился в высокое окно, высвечивая его фигурный бледно-розовый отпечаток на известняковом полу Большого Зала, когда Маттимео проходил через него по дороге на кухню.
– Я чувствую, что ты смотришь на меня, Мартин. Я как раз иду выполнять свою повинность на кухню, но ты, вероятно, знаешь об этом. Я вовсе не хотел ослушаться родителей или причинить им боль. Ты ведь понимаешь это, правда? Мне пришлось подраться с Витчем, потому что он задел имя моего отца. Он-то думал, что я его побоюсь, но я сын воина, и я не мог позволить ему оскорблять мою семью. Если бы мой отец знал всю правду, он не стал бы меня наказывать. Но, знаешь, ведь он мой отец. Я не могу прямо сказать ему, что к чему. Ты - совсем другое дело, Мартин. Ты понимаешь, что я чувствую.
Маттимео переступил с лапы на лапу на каменном полу перед вечно неподвижным изображением Мартина.
– Вообще-то, ты иногда совсем как мой отец. Видишь, мне очень стыдно, я постараюсь стать лучше. Я обещаю больше не драться, не огорчать и не причинять беспокойства моим родителям.
Он повернулся и угрюмо поплелся на кухню, бормоча на ходу:
– Жаль, что сейчас нет какой-нибудь другой Великой Войны, тогда бы я им показал. Ух! Тогда бы они радовались тому, что молодые мыши умеют драться. И меня бы не заслали скрести сковородки. Может быть, они бы даже наградили меня медалью или чем-то в этом роде.
Казалось, улыбка воина на гобелене стала мягче, пока его неподвижный взор провожал маленькую, скромно одетую фигурку мышонка, спускавшегося по ступеням Пещерного Зала.
Брат Гуго был абсолютным властителем и правителем обширных кухонь Рэдволла. Он был самой тучной мышью в аббатстве и носил белый фартук поверх своей рясы. В хвосте Гуго всегда был зажат лист щавеля, которым он энергично обмахивался, освежая себя, потирал им обожженную лапу или прикладывал его козырьком ко лбу, когда заглядывал в бурлящие, полные пара котлы. Маттимео стоял рядом в ожидании поручений, пока Гуго проверял свои списки, отдавая распоряжения команде помощников.
– М-м-м, дайте взглянуть, вот шесть больших пирогов с малиной. Нам нужно еще четыре. Брат Осока, сними скорее эту кастрюлю со сливками с огня, пока она не выкипела.
Хотя запахи готовящихся блюд были чрезвычайно аппетитны, Маттимео был рад вырваться на минуту из парного жара и суеты, царивших на кухне. Он проворно отдал честь Гуго и выскочил вон, уворачиваясь на бегу от мышей, ежей и полевок, снующих с подносами, кувшинами, тарелками и горшками.
В подвалах аббатства было тихо, сумрачно и прохладно.
Маттимео, сам того не желая, застал старого Амброзия Пику врасплох. Хранитель подвалов как раз налил себе кубок октябрьского эля и сдувал пену, перед тем как выпить. Он едва успел погрузить свой нос в напиток, как Маттимео окликнул его.
– Извини, пожалуйста, брат Гуго велел мне...
Старый еж поперхнулся и чихнул, суетливо оборачиваясь и обдав Маттимео пивными брызгами.
– Ап-п-п-чхи! Нельзя ко мне так подкрадываться, маленький Матти. Постой минуту спокойно, прошу тебя.
Амброзий осушил кубок. Восстановив таким образом душевное равновесие, он уставился на пену, оставшуюся на дне его пробирного кубка.
– Уф-ф-ф, пр-ревосходно! Все-таки всякий раз говорю себе - никто не умеет варить октябрьский эль так, как ежи. Ну, чем могу служить тебе, малыш?
– Гуго велел мне набрать еще несколько бутылей земляничной наливки.
– О, прекрасно, это ряд бочек в следующей секции, - отозвался Амброзий, те, которые помечены розовым. А бутылки стоят у стены, как войдешь. Только осторожно, не задень бочонки с вином из бузины и черной смородины, а то оно помутнеет.
Когда Маттимео пробрался в следующую секцию, его вдруг окликнули.
– Тс-с-с, Матти, давай сюда!
Это были Тим, Тэсс и Сэм. Маттимео запрокинул голову вверх.
– Что вы втроем тут делаете?
Тэсс Черчмаус подавила смешок.
– Мы проскользнули мимо Амброзия, пока он дремал. Залезть и отведать земляничной наливки - чудесная затея!
Они втроем вытащили затычку из бочки, лежавшей на боку. Вооружившись длинными полыми тростинками, они погрузили их в жидкость и принялись сосать шипучий земляничный напиток.
Тэсс дала Маттимео тростниковую соломинку, и тот, не в силах устоять, присоединился к ним.
Холодная земляничная наливка весьма коварна, когда ее выпьешь вволю. Матти, Тэсс, Тим и Сэм скоро почувствовали это и прилегли ненадолго отдохнуть. Позже обе мышки и бельчонок помогли Маттимео наполнить бутыли. Все вместе они отнесли их на кухню.
Когда они проходили через подвал, Амброзий Пика на миг поднял нос из своего кубка с темным, орехового цвета пивом.
– М-м-м, забавно, а раньше был только один, - пробормотал он.
Брат Гуго к тому времени уже совсем запарился. Оставалось еще более чем достаточно всяких дел, которые предстояло сделать к празднику,
– Вот ты, крот Биллум. Сумеешь прокопать аккуратный тоннельчик через этот большой кабачок?
– Урр, папаша, разумеется. При условии, что кабачок можно есть по пути.