Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
— Достаточно, адмирал, я понял. А как быть с разрешением Конгресса на такую немного военную, в смысле, не совсем однозначно миротворческую операцию?
— Есть прецедент Обамы по Ливии, 2011 год, — напомнил старший из «гражданских».
Миджер Кодд скривился, как будто откусил большой кусок лимона.
— Нет-нет, только не по следам Обамы! Его политика была не бесспорной.
— Мистер Президент, конечно, я не предлагаю идти по следам Обамы, однако мы можем начать эту масштабную миротворческую операцию, уже имея на этот
— А! — удовлетворенно заключил президент, — Вот с этого и надо было начинать. Если в Конгрессе уже имеется поддержка этой… Э… Масштабной миротворческой операции, значит, не следует медлить. Где эта бумага, приказ или что там? Я подпишу. И давайте быстрее! Мне еще надо собрать представителей TV, чтобы не допустить паники…
*31. О том, как сбываются мечты
24 декабря, вечер в Вашингтоне, середина дня в условно-французской Полинезии.
Бора-Бора. Административный центр (условно — город) Вайтапе.
Первый гид, евро-гавайский метис среднего роста и плотного телосложения, носивший прозвище Люггер показал рукой на здание кремового цвета с прямоугольным главным корпусом и фасадной башенкой с часами и шпилем.
— Вот, сеньоры ученые, та самая церковь, что вы хотели.
— Не взорвана, — с некоторой гордостью добавил второй гид, иберийский креол, повыше ростом, но значительно более худой, по прозвищу Тореро.
— Памятник архитектуры, — пояснил Люггер, — это XVIII век, наверное, или типа того.
— Скорее, типа, XIX век, — высказал свою гипотезу Тореро.
— Короче, памятник колониальной эпохи, — подвел черту евро-гавайский метис.
— Хотите зайти? — предложил Тореро, — может, там поп есть, если не расстреляли.
— Есть поп, — уверенно сказал Люггер, — тут на Бора-Бора особо не расстреливали.
На попечении этих двух молодых гидов (лет 20 с плюсом) в данное время была парочка туристов. Мужчина лет 50 и женщина несколько моложе, на вид англосаксы, уроженцы южной части Британского содружества (Австралии или Новой Зеландии), типичные представители активного среднего возраста, не пренебрегающие спортом, но и не соблюдающие фитнесс (в общем, люди нормального телосложения). Сейчас женщина порывисто обняла мужчину и воскликнула:
— Лукас, я счастлива! Сразу три мечты в один день.
— Какие три мечты, моя медовая пчелка? — спросил он.
— Мечты, — сосредоточенно сказала она, — во-первых, побывать на Бора-Бора с любимым мужчиной. Во-вторых, встретить там, в смысле, тут, Рождество. А в-третьих, заказать фантастически вкусный обед в здешнем культовом ресторане «Bloody Mary».
— Мой мечтательный мотылек, а откуда ты знаешь, что обед будет вкусный?
— Мой милый скептик, это же очевидно! Если нам так повезло с экскурсией, то должно повезти
— Красивая риторика, — оценил он, — но аргументация, увы, недостаточна. Субъективное восприятие логики Вселенной, характерное для идеализма эпохи Ренессанса, надежно опровергнуто физикой Новейшего времени.
— Проверим, — отреагировала она, и посмотрела на двери церкви, — может, зайдем? Ведь Рождество, это христианский праздник и, наверное, будет правильно положить какую-нибудь сумму денег в церковную кружку. Как ты считаешь?
— Пойдем, — согласился он, — поддержим локальную ветвь примитивной метафизики.
Услышав эту фразу, гиды выполнили четкую последовательность действий, знакомую каждому любителю голливудских полицейских фильмов. Вход в подозрительный дом проводится быстро, с резким уклоном в сторону, и под прикрытием напарника.
— Чисто! — сообщил Тореро, который, как более худой, проник в церковь первым.
— ОК, мы заходим, — проинформировал Люггер, убирая компактный пистолет-пулемет в боковой карман жилетки-разгрузки.
— А обязательно так делать? — спросила мечтательная туристка.
— Желательно, сента Олив, — ответил евро-гавайский метис, — и есть инструкция насчет религиозных фанатиков, которые могут концентрироваться в районе церквей, мечетей, ашрамов, дацанов, синагог и аташкедов.
— О! А что такое «аташкед»?
— Это у парсов в зороастризме, — пояснил он, — ну, давайте, идем за мной.
Поп в церкви имелся. Пожилой дядька, возможно, уроженец здешних мест, но по расе европеец, одетый в простые серые брюки и серую рубашку навыпуск. На груди висел довольно большой золотой крест, и это сразу привлекло внимание Лукаса.
— Обрати внимание, дорогая, — шепнул он на ухо Олив, — истории в западной прессе о боевиках Народного флота, срывающих золотые украшения с церковных служащих, не соответствуют действительности.
— Я сразу не поверила в это, — шепнула она в ответ, — эти ребята, боевики, слишком себя уважают, чтобы так делать. И поп явно в курсе, а то бы не обращался так с золотом.
Священник, тем временем, укоризненно взывал к совести Тореро.
— Молодой человек, как вам не стыдно входить с оружием в руках в Дом Божий? Если, допустим, вы атеист, то пожалейте этих бедных прихожан, нашедших тут убежище.
— Минутку, падре, — спокойно возразил иберийский креол, — я вошел с оружием в силу специфики военного времени, как пишут в инструкции, а прихожан я даже пальцем не тронул. Хэй, девчонки, все ОК, хинди — нези пхай-пхай. Блин! Что с ними такое?
— Вы, молодой человек, — сказал священник, — едва войдя сюда, навели оружие на этих беззащитных женщин. Кем они должны вас считать?
— Как навел, так и отвел, — проворчал Тореро, глядя на трех вжавшихся в дальний угол индусок, одну взрослую и двух девчонок школьного возраста.