Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
— Гм… Гиена, ты умеешь вселять оптимизм.
— Да, это моя сильная сторона, — гордо ответил креол, — ну, а сейчас мы нырнем вместе. Ты не выходишь из клетки, и просто смотришь. Это займет минуту или чуть больше. Go!
…Гиена нырнул, будто не спеша, проплыл сквозь щель между прутьями в открытую воду и, равномерно работая ластами, двинулся наперерез трехметровой голубой акуле, которая уже несколько минут двигалась вокруг клетки, будто скользила по какому-то невидимому кольцу, лежащему в нескольких метрах под водой. Акула пока не реагировала на фридайвера, который приближался
Гиена проскользнул в щель между прутьями клетки, оказался рядом с подполковником, и они вместе всплыли на поверхность в безопасном огороженном пространстве.
— Уф! Ну, Томас, ты посмотрел?
— Да, Гиена. У тебя здорово получается.
— Ну, не так, чтобы очень здорово, — самокритично поправил креол, — Вот, у тех ребят, которые родились на Каролинских островах, реально здорово. Они учатся плавать раньше, чем ходить, а охотиться на рыбу начинают лет с пяти. А мне было больше пяти лет, когда я сюда приехал. В детстве я плавал очень плохо по сравнению с местными. Но, в этом есть плюс. Я учился уже в осознанном возрасте, и запомнил алгоритм обучения. Теперь я этим делом подрабатываю.
— А какая у тебя основная работа? — спросил Томпсон.
— Я инженер и пилот-инструктор, работаю то тут, то там. Люблю переезжать с места на место.
— А где сейчас?
— Давай лучше поболтаем на палубе за чашкой чая, — предложил Гиена, — пока акула продолжает ходить кругами, делать в воде нечего, а когда она заметит проблему, то начнет уходить. Мы это заметим по движению бочки-буя, пойдем за ней на лодке, и аккуратно ее возьмем. ОК?
— ОК, — согласился подполковник.
В тени навеса на палубе фрегантины обдувает ветерок, и не жарко.
Спокойная лагуна с прозрачной водой, просматриваемой до самого дна.
Чуть заметные волны с призрачным мерцанием солнечных бликов.
Бурые полоски выступающих над водой рифов вдалеке.
Несколько ближе — вторая фрегантина и группа надувных лодок.
Вверху, по светло-лазурному небу ползут редкие слоисто-кучевые облака.
Можно пообщаться за чаем, точнее за специальным заварным напитком из какой-то флоры.
Напиток готовила парочка панков: девушка по имени Юси, и парень по имени Тэрэ. Они были одеты только в какие-то штуки вроде шотландских килтов, но из тонкой и ярко-пестрой ткани кислотных цветов. Их хайры (аналогичных цветов), не одинарные, в стиле ирокез, а двойные, вроде кисточек на ушах рыси,
Заметив интерес американского подполковника к этому устройству, Юси сообщила:
— Это гаджет сайберских стимпанков, называется «samovar».
— Русское словечко, — добавил ее напарник Тэрэ, — в переводе «auto-boiler».
— Между прочим, — произнес Гиена, — самовар имеет древнеиндийское происхождение, и в его геометрии зашифрована схема «виманы», летательного аппарата, упоминающегося в Ведах.
— Это пока не доказано! — возразила Юси.
— Пока! — многозначительно повторил Гиена, — Всего лишь пока!
— Возможно, я чего-то не понимаю, — вмешался американский подполковник, — но эта установка совсем непохожа на летательный аппарат.
— А ты читал Веды? Или эпос Махабхарата?
— Я не читал, но слышал что-то об этом.
— Хэх! — выдохнул Гиена, — Еще Прабхупада удивлялся, почему многие американцы, придавая столько значения богу и религии, малознакомы с древнейшими религиозными источниками.
— Древнейший религиозный источник, это Книга Драконов Лемурии, — снова возразила Юси.
И начался спор, из которого Томпсон уловил несколько любопытных обстоятельств:
Настоящее имя Гиены было: Гитанараяна Ларсен.
Его родители, активисты канадской модернистской ветви Международного общества сознания Кришны, прибыли в Микронезию чуть более двадцати лет назад, а десять лет назад вернулись в Канаду. А Гитанараяна (ему было 17 лет) остался — эти острова уже стали для него домом. Но на религиозные фестивали он довольно часто летает к родителям в Викторию-Ванкувер.
В Микронезии, его длинное имя сократили, и его это «реально прикалывает», потому что Гиена Ларсен звучит почти как Волк Ларсен (читайте «Морской Волк» Джека Лондона).
Но когда некоторые этнические индусы с Фиджи называют его Майтрейя Гитанараяна, его это «вообще ни разу не прикалывает», потому что это «по-любому перебор».
О том, почему это «вообще ни разу не прикалывает», публика договорить не успела, поскольку загарпуненная голубая акула (в соответствии с прогнозами Гиены) прекратила чертить круги и двинулась куда-то на восток. Двойке инструктор плюс охотник надлежало идти в погоню.
Преследовать на маленьком катере трехметровую акулу (точнее — яркую бочку, скользящую по волнам, и связанную тросом с рапирой, воткнутой в акулу), не так сложно, и ничто не мешало продолжить разговор. Подполковник не собирался упускать эту возможность, поскольку в лице Гиены он нашел источник информации. «Болтун — находка для шпиона».
— Скажи, Гиена, а что значит Майтрейя?
— На санскрите, это значит просто «доброжелательный», но есть особенность. Эпитет Майтрейя принадлежит тому Будде, который вернется. Буддам не свойственно возвращаться из Нирваны обратно в Сансару, но Майтрейя — особенный. Я не хочу грузить тебя философией, но я думаю, сказанного достаточно, чтобы понять: это по-любому перебор для простого парня типа меня.