Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
— Wow! Iri! — воскликнула мичман, — Девчонки, налетайте на хавчик!
— Выглядит аппетитно, — заметила Эрлкег, схватила первую булочку. И началось… Булочки подверглись тотальному уничтожению за неполных четверть часа.
— Вкусные штучки, — выдала Лирлав эпитафию по ним, облизнув с губ последние крошки.
— Вот я не понимаю, — произнесла Рут, проглатывая остатки кофе, — как вы, живя в Канаде, не пробовали японских дынных булочек? Там же до фига японцев и японских ресторанчиков.
— Мы, —
Юная мичман резерва Народного флота с сомнением пожала плечами.
— Ну, не знаю. Вот, на «Дредноуте» было очень классно, хотя людей больше двух тысяч на полтора гектара. А если считать это плавучим поселком, то скученность бешеная.
— А что ты делала на «Дредноуте»? — полюбопытствовала Эрлкег.
— Ну, типа, я была вторым помощником суперкарго, и отвечала за тему попутных грузов. Например, за вот этот комплекс, где мы сейчас сидим.
— Ух, ничего себе! — изумилась кйоккенмоддингер с фиалковыми глазами, — Ты отвечала за комплектацию, покупку и погрузку такого сложного объекта?
— …К тому же, не совсем легального, — добавила зеленоглазая Лирлав.
— Совсем нелегального, — поправила Рут, — а что тут такого? Работа привычная. На фирме у родителей я с 16 лет занимаюсь сверками по грузам. Вы думали, на фабрике только гайки крутишь, а остальное само? Ага, щас! Днем — гайки, вечером — коносаменты. Иначе никак.
— Как же ты находила время на учебу? — удивилась Ригдис, несколько раз моргнув своими алмазными (или прозрачно-ледяными) глазами.
— А я не находила. У меня, типа, образование без отрыва от производства.
— А диплом, аттестат? — спросила Лирлав.
Рут еще раз пожала плечами и выразительно хлопнула ладонью левой руки по сгибу локтя правой, давая понять, что нет у нее ни школьного аттестата, ни диплома. Потом, чтобы не оказаться предметом искренней жалости со стороны кйоккенмоддингеров, она добавила:
— Зато, я все как-то понемногу умею. И болты с гайками. И бухгалтерию с коносаментами. И компьютер с микросхемами. И штурвал с трансмиссией. И винтовку с патронами. И даже с детьми возиться умею. Прикиньте: у меня два младших братика-близнеца. Ну, вы их знаете. Потом еще сестренка, она на 5 лет меня моложе, и еще один братик, моложе меня на 15 лет. Сейчас мама опять, типа, с брюшком, но не говорит, кто будет: мальчик или девочка. Но, я мыслю так, что на этот раз с киндером будет возиться Хрю, а не я. Хрю — это моя сестренка.
— Ух!.. — Ригдис опять несколько
— Пять с половиной, так точнее, — поправила Рут.
— Да, наверное, — Ригдис кивнула, — надо же! Пять с половиной детей.
— Ага, — Рут широко улыбнулась, — Классно! Я теперь тоже заведу себе мелкого. Мне это по возрасту как раз биологически оптимально.
— Рут! Ты хочешь завести ребенка?
— Да, Ригдис. А что ты удивляешься?
— Но… — кйоккенмоддингер с алмазными глазами запнулась… — Это же огромная проблема!
— Ну, — юная мичман резерва небрежно махнула ладошкой, — не надо преувеличивать. Немного дискомфортный период, дней сто примерно, так природа устроена, но это не такая уж проблема. Войну мы выиграли, оффи и бандитов убили, всякого товара нахватали, и хороший персонал для бизнеса к нам едет. С рабочими головами-руками-ногами все ОК. Немного обустроим поляну, и вообще все будет классно, а значит, ребенок в тему. Вот такое логическое рассуждение. Где ты видишь огромную проблему, а, Ригдис?
Девушка-кйоккенмоддингер с алмазными глазами стала вдруг предельно-серьезной.
— Рут, не в наших правилах вмешиваться в чью-то жизнь, даже в жизнь друзей, но представляешь ли ты, на что идешь, заводя ребенка? Это сразу привязывает тебя к мужчине. Из-за ребенка ты попадаешь в зависимость. Я думаю, твоя мама замечательный человек, потому ты хочешь быть похожей на нее, но взгляни объективно. Беременность, роды, вскармливание, и так раз за разом. Никакой жизни для себя, и постоянное беспокойство: а что, если мужчина, от которого зависит экономика семьи, вдруг решит уйти?
— Чего? — переспросила Рут, как будто ей сказали, что Луна сделана из голландского сыра.
— Мужчины ненадежны, — пояснила Лирлав, — такая у них психика, и с этим ничего нельзя сделать, поэтому, просто надо исходить из такого положения вещей.
— Знаете, девчонки, — сказала 19-летняя мичман резерва Народного флота, — если уж вы тут заговорили про мою маму и папу, то я скажу, как говорит мама. Есть люди, ни на хрен не годные, не важно, мужчины, или женщины. Их сразу видно, и о них не будем говорить.
— Среди мужчин такие почти все, — встряла Эрлкег.
Рут пожала плечами и подбросила в руке пластиковую ложечку от кофе.
— Во многих странах, по ходу, так. А здесь иначе. Но я уже сказала: людей-пустышек сразу видно. Их отбрасываем. Оставляем только реальных людей. Они надежны, если правильно встраиваются в партнерство. Отношения в партнерстве — это ключ ко всему. И к быту. И к бизнесу. И к здоровым детям. И к безопасности. И к счастью, если говорить о романтике.