Маулихакти или Вернись ко мне!
Шрифт:
— Нет! — покачал головой краснокожий. — Простите, маулэя, но, судя по тому, что я видел, вам нельзя спать! Мы будем по очереди следить, чтобы вы не уснули, пока мы не решим, что с вами делать.
Я только кивнула. Это в книгах и фильмах всевозможные, не шибко умные главные герои спорят со своими врагами, стражниками, тюремщиками и прочими. В жизни ты будешь рад тому, что жив пока еще и гордость сбегает первой. А может быть сработало и то, что мне снова стало все равно, что происходит вокруг.
Краснокожий вышел на улицу вместе со
— Маулэя, зачем вы это сделали?
Голову поворачивать было лень, поэтому я просто открыла глаза и ответила столу, а не вопрошающему:
— Что именно я сделала?
— Поставили щит.
— Я не знаю, — честно ответила я. — Просто испугалась, что мальчишка кого-то из вас поранит или убьет.
— Вы… — он сглотнул. — Не знаете, кто мы?
— Нет, а это важно, чтобы попытаться защитить?
— Простите мне мою дерзость, но я просто не могу не спросить: где ваш хакт, маулэя?
— Кто? — не поняла я.
Он резко развернул меня, а потом наклонился, заглядывая мне в лицо.
— Ваш хакт, маулэя, где он? Что с ним случилось?
— Я не понимаю, о чем вы, у меня нет хакта!
— Понимаю, вам тяжело, но я должен знать, кто его убил!
— Вы меня не слышите? У меня нет никакого хакта и не было никогда! Я вообще не понимаю, о чем вы!
Его лицо перекосило. Глаза округлились. Он выпрямился и сжал кулаки. Я испугалась, что он за неверный ответ сейчас просто прихлопнет меня.
— Простите, я действительно не понял вас! Больше не потревожу. Мне нужно сообщить об этом. — с этими словами он быстро вышел.
"Псих!" — вынесла вердикт моя соображалка.
Я была с ней полностью согласна. С трудом мне удалось выбраться из-под одеял и снова отправится на кухню. В корчме и так было тепло, а уж после того, как меня упаковали в сто одежек, стало жарко, так что жидкость сейчас мне была нужна, как воздух. Когда я вернулась в зал, там уже был краснокожий и человек.
— Маулэя, у меня к вам есть вопросы! — сразу объявил старший. Я поставила кружку на стол и вернулась на свое место.
— Спрашивайте.
— Сколько вам лет?
— Не знаю. — честно ответила я, потому что в той жизни мне было двадцать с хвостиком, а сколько этому телу я предположить боюсь, может двадцать, а может двести.
— У вас действительно никогда не было хакта? — и взгляд такой, с прищуром следователя.
— Не было.
— И обряд вы не проходили?
— Нет. — покачала головой.
— Где вас держали?
— Не знаю.
— Как вы бежали?
— Не знаю.
— У вас есть родители, друзья, семья?
— Нет.
Я очень надеялась, что он не станет задавать уточняющие вопросы, из серии: как такое возможно? И отвечала честно, ведь, что было с этим тело и было ли оно вообще, до моего появления я не знала. Родителей
Пока мы говорили, человек аккуратно укрыл мне ноги одеялом и смотрел странно. Не то, чтобы с жалостью, но странно. У краснокожего от моих ответов глаза на лоб лезли, но он старался это скрыть.
— Она не врет! — сказал он под конец.
— Но как такое возможно? — спросил человек.
— Думаю, она один из украденных детей, поэтому она и не проходила обряд. Лет сто назад украли многих, может она одна из них.
Сто лет? Они думают, что мне может быть целый век?
— В любом случаи надо ждать манеера**, только он будет решать, что с ней делать.
— Что? Хемах, но он же просто зверь. Он не станет сохранять ей жизнь.
Я вздрогнула.
— Другого пути все равно нет, он наш наставник и мы подчинимся любому его решению.
— Я против! — сделал шаг вперед человек и мне показалось, что шрамы на его лице потемнели.
— Хочешь вызвать его на бой? — скептически спросил краснокожий. — Не волнуйся раньше времени, я попробую с ним поговорить, убедить.
— Я очень надеюсь на это, потому что убить одну из маули я не позволю!
— Скорее всего, это и не потребуется! — краснокожий повернулся ко мне. — Маулэя, как ваше имя?
— Ника. — сразу ответила я.
— Это не ваше имя! — прищурился старший.
— Теперь мое, я его сама себе выбрала.
— Как будет угодно, маулэя Ника, позвольте взглянуть на вашу рану?
Я встала и стала снимать с себя нацепленные тряпки, потом разматывать завязки на рукаве, с трудом, но удалось освободить руку. Бинты он снимал очень аккуратно, и как-будто прося прощение за свое недавнее поведение. Как не удивительно, но никто не отвернулся и не предложил помощь, лично меня это не удивило, потому, как и у нас, врачи не кидаются помочь раздеться на приеме, а уж про стеснение и говорить нечего. Невольно вспомнились подобные ситуации в книгах, где головорезы всех мастей строили из себя джентльменов и выходили из комнаты, если даме нужно переодеться. У меня подобным этикетом и не пахло. Я почти арестованная, если можно считать это почти. Они мои конвоиры, а то, что они еще не заковали меня, уже большой подарок.
Краснокожий внимательно осмотрел руку, а потом просто провел над ней пальцами. Между подушечками и моей кожей пробежало несколько разрядов. Я почувствовала покалывание. Рана начала затягиваться, ее словно стягивало, а потом случилось странное. Над кожей подернулся воздух и разряды пропали.
— Ничего не понимаю! — признался человек, внимательно наблюдающий за, как я понимаю, лечебной магией.
— А что непонятного? У нее черное излучение, а у таких лечение не пойдет. Боюсь, я могу только остановить кровь и то временно. Здесь нужен кто-то из Старейших. — сказал краснокожий, а потом обратился ко мне. — Вы знаете, что умираете, маулэя?