Мавзолей для братка
Шрифт:
«Эх, не стоило его к телевизору приучать…»
По всему было видно, что вытащить отсюда воришку можно было лишь по частям, да и то вряд ли. Он уже выбрал свою дорогу…
В замке вовсю гремел ключ, порождая у Жоры дежа вю.
– А почему погреб-то? – спросил Арталетов напоследок. – Ну, магазин бы подломил или сберкассу. Чего так мелко-то?
– Я думал, что это гробница, – вздохнул Нестах, отворачиваясь. – Кто же знал, что это не могила, а хранилище для жратвы… Все у вас тут не как у людей…
Георгий несколько секунд смотрел на сконфуженного вора как баран на новые ворота,
Часть четвертая
Строитель пирамид
23
Инопланетяне также, несомненно, должны были оставить память о своем пребывании на Земле. Не относятся ли названные отличительные сооружения, как, например, терраса Баальбека [50] , к этим памятникам?
50
Баальбек (древний Гелиополь) – город в Ливане, прославившийся своей террасой из мегалитических глыб, о происхождении которой спорят уже долгие годы.
Так называемая Баальбекская веранда могла быть создана только человеком и никем иным.
Мутные речные волны, даже не пенясь под фальшбортом, лениво несли судно вдаль. Рядом, рукой подать, уплывали назад рощи финиковых пальм, возделанные поля, деревеньки рыбаков и поселки земледельцев. В пойме Нила, в отличие от пустынного морского побережья, жизнь кипела, потому что здесь было сосредоточено главное: вода и плодородный ил, без которого даже при самом щедром поливе не вырастет ничего, кроме неприхотливой пустынной колючки. Пример этому – бескрайние песчаные равнины, простирающиеся на запад и восток от животворной артерии здешней земли.
Путешествие из Фив в Мемфис длилось уже четвертый день, а впереди еще только замаячила местная «Мекка» – Абидос, где должна была сойти едва ли не половина пассажиров ковчега, именуемого баркой.
Если бы Сергей знал, что путешествие будет таким неторопливым, он непременно наплевал бы на все опасности сухопутного маршрута и тронулся в путь с попутным караваном. Дело в том, что разительно напоминающее современную речную баржу судно просто плыло по течению, и экипаж даже не пытался как-нибудь ускорить плавное скольжение по речной глади.
Весла, конечно, были, но зачем ими пользоваться, если груз все равно не скоропортящийся, правительственных чиновников с неотложными делами на борту нет, а погода такая замечательная, что даже не хочется шевелиться, потягивая пивко в тени высокого борта…
Ползущий со скоростью престарелой черепахи «Покоритель Нила» приставал к берегу близ каждого маломальского населенного пункта, ссаживая на берег кого-нибудь или, наоборот, принимая на борт пассажиров, которые собирались сойти через одну-две остановки. Одним словом, поговорка про поезд, останавливающийся
«Ну что же, насладимся неторопливым отдыхом на воде, – думал Дорофеев, сидя на корме и следя за поплавком самодельной удочки, плавающем в темно-коричневой непрозрачной воде. – Зря, что ли, старался…»
А постарался он действительно на славу.
За несколько недель на его татуировальном столе перебывали все без исключения криминальные авторитеты Фив. Сергей так навострился колоть традиционных Горов, Тотов, Анубисов и прочих богов, имеющих в египетской уголовной среде несколько отличное от канонического значение, что мог бы и не пользоваться тщательно переведенной с храмовых росписей калькой.
А пальмы, означающие количество судимостей? Один раз пришлось колоть целый оазис – семь штук, причем одну – надломленную, говорящую о том, что «ветерану» удалось бежать из-под смертного приговора. Для всяких иероглифов он просто сделал штампики, пробив маленькие деревяшки иголками. На резине, как делал в армии, это получилось бы лучше, но где здесь взять столь высокотехнологичный материал?
В конце концов, искусство, превратившееся в поточное производство, настолько осточертело, что Дорофеев иногда позволял себе всякого рода проказы. Чего стоил, к примеру, портрет Владимира Ильича, довольно схожий, на взгляд «художника», с оригиналом, наколотый какому-то тощему жулику под вольный пересказ истории КПСС?
Или «ДМБ-15??», украсившее плечо особенно настырного «качка», желавшего, чтобы все было в точности как у самого мастера. Судьба «творений» не печалила автора, поскольку вряд ли кто-нибудь здесь стал бы мумифицировать подобных криминальных типов, а следовательно, никакой загадки для будущих археологов не получилось.
Однако худо-бедно, а средства на путешествие удалось собрать в самые сжатые сроки.
И вот теперь…
– Мне кажется, что клевать сегодня не будет, – услышал чей-то незнакомый голос Сергей.
Как оказалось, сухонький, облаченный в белоснежную хламиду старичок, на вид – давно переваливший те годы, которые даже в третьем тысячелетии принято называть «преклонными», выбрал себе собеседника далеко не случайно.
– Я слишком стар, чтобы ошибаться в людях, – улыбаясь в седую бороду, ответил он на вопрос Сергея. – Но человек, предпочитающий пустопорожней болтовне о погоде и видах на урожай, дремоте на солнцепеке и игре в кости созерцание красот природы или такое занятие, как рыбная ловля с мизерными шансами на успех, достоин беседы. Никогда не навязываюсь, но, в вашем случае, чувствую, что беседа будет приятна нам обоим. Да и полезна…
– Вы любитель рыбалки? – спросил Дорофеев, решив, что старик сейчас примется делиться с ним секретами хитрой наживки и тонкостями повадок нильской рыбы.
– О нет! – сделал отстраняющий жест незнакомец. – Я совсем ничего не понимаю в этом достойнейшем занятии! Всегда мечтал посидеть вот так, с удочкой, но, знаете ли, то не хватало времени, то еще какая-нибудь причина…
– В чем же дело? У меня есть запасная удочка…
Десять минут спустя в пологих волнах плясали уже два поплавка.