Майами, 69

Кин Дей

Снедаемая любопытством, девушка потуже затянула поясок халата и вышла на улицу.

Оказалось, что на Коллинз-авеню проходила демонстрация. Двое полицейских, изрядно вспотевших под солнцем, со скучным видом следили за группой юношей и девушек, скорее всего студентов, шествующих по пешеходной части улицы.

Молодежь, численностью не более тридцати человек, одетая в джинсы и трикотажные майки с короткими рукавами, с транспарантами в руках, пройдя мимо центрального подъезда несколько десятков метров, разворачивалась, после чего, продолжая громко скандировать лозунги, двигалась в обратном направлении. Все участники демонстрации представляли собой

явных выходцев из Ближнего или Среднего Востока. Требования их, как показалось Каре, были самыми что ни на есть элементарными: больше школ с бесплатным обучением, снижение налогов, больше политических свобод, обеспечение прожиточного минимума всем работающим…

Вглядевшись в группу демонстрантов. Кара заметила в ней парня в грязновато-белых джинсах фирмы “Ливайс” и полосатой курточке, который возил ее с Джеком Мэллоу к Хассану Хафизу, и девушку, занимавшуюся отправкой писем на борту прогулочного катера.

— Наверное, молодые коммунисты, — заметил стоявший рядом с Карой зевака. — Боже мой, что же говорится в мире? Куда же мы идем?

— И я не знаю, — произнес другой наблюдавший за шествием мужчина.

Неожиданно группа молодежи остановилась, и тогда один из полицейских резко выкрикнул:

— Эй, вы, двигайтесь! Пока маршируете, вы правил проведения демонстраций не нарушаете, а если остановитесь и заблокируете вход в отель, мы вас отсюда прогоним.

— Слышали, что он сказал? — обратился к своим товарищам знакомый Каре парнишка. — Давайте расходиться.

Он передал свой транспарант одному из юношей и, подойдя к полицейскому, сказал:

— Спасибо, что разрешили демонстрацию. Вы нам очень помогли. Знаете, у нас на родине за такие шествия расстреливают.

Глава 15

— Что, нравится? — спросил Кару пилот.

— Не то слово, — сухо ответила ему девушка. Обычно, наблюдая за этой игрой, она испытывала большое удовольствие. Работая в Мадриде, Кара частенько посещала площадки для игры в джай-алай. В нее играли на огороженном стенами корте, а от ее участников требовались большая маневренность, выносливость, сила и ловкость. Игроки, за которыми они с Мэллоу сейчас наблюдали, всем этим требованиям вполне отвечали. Однако на сей раз Кара от игры удовольствия не получала — девушке просто было не до нее. В этот вечер каждый глухой удар пелоты о стенку болью отзывался в ее, голове.

Кара рассеянно смотрела на бегающих по площадке игроков. “Господи, как бы дожить мне до завтрашнего утра”, — думала она. Минувшее воскресенье оказалось для нее неудачным. Первым, кто испортил его, был конечно же отец Ясмин. Кроме того, у нее перед глазами то и дело мелькали лица демонстрантов, от которых ей все еще было не по себе. И с двумя спасателями ей на автогонки ехать не следовало.

С Флипом Андерсом все было в порядке — парень делал все, чтобы она осталась довольна. А вот Рене Дюпре очень высокого о себе мнения, но ведет себя как грязный подонок: то и дело распускает руки. Каре даже показалось, что их у него не меньше, чем у Шивы. Кроме того, если он за три часа их поездки и произнес хоть одну фразу, не имевшую сексуального подтекста, то, значит, она ее просто не расслышала.

Следующей неприятностью для нее явилось общение с полицией. Чтобы не сидеть на коленях у Рене, Кара вызвалась сесть за руль. Естественно, о чем она пожалела, — это о том, что вела машину на высокой скорости, — при скорости менее пятидесяти миль в час мотор автомобиля просто бы заглох. В результате полицейские их остановили

и всех троих доставили в Майами в свой центральный участок. Ей предъявили обвинение по двум пунктам: отсутствие действующих на территории США водительских прав и превышение скорости. Если бы ее оштрафовали, предупредили или велели прийти на комиссию по разбору дорожных нарушений, это можно было бы считать нормальным исходом.

Однако после того, как девушка предъявила одному из задержавших их полицейских стопку своих водительских прав, выданных в Англии, Франции и Турции, а он, развернув их по очереди, вслух прочитал ее имя и фамилию, дежуривший сержант тотчас позвонил начальству и сообщил, что задержана мисс Кара О'Хара. Плотнее прижав трубку к уху, он молча выслушал ответ своего начальника, затем отвел полицейского, продолжавшего держать водительские права девушки, в соседнюю комнату и несколько минут разговаривал с ним наедине. Когда же полицейский вернулся, он, подойдя к задержанной, вернул ей документы и произнес:

— Извините, мисс, произошло маленькое недоразумение. Я уверен, что вы сами не знали, что превышаете скорость. Так что примите наши извинения за доставленные вам неприятности.

Кара обомлела. Несмотря на работавшие в полицейском участке кондиционеры, ее бросило в жар, и она почувствовала, как у нее между грудями пробежала капелька пота.

Девушка сдунула со лба непокорную прядь волос и попыталась осмыслить, что же в конце концов произошло.

Что, развив скорость в шестьдесят две мили в час на участке, где разрешено не более двадцати пяти, она допустила незначительную оплошность? И сам начальник полицейского участка просил извинить их за задержание. Да такое не может произойти ни в Майами, ни в Лондоне, ни даже в Каире — ни в одном городе мира, за исключением, пожалуй, Парижа.

Теперь девушке стало окончательно ясно, что она втянута в какое-то очень важное дело, из-за которого все лезут из кожи вон, чтобы, не дай Бог, не причинить ей, мисс О'Хара, каких-либо неприятностей. Даже незначительных.

Кара смотрела на игровую площадку и ничего не видела.

Получалось, что Хассан Хафиз не единственный, кто заинтересован в непонятном для нее деле, он всего лишь первый, кто обратился к ней за помощью, пообещав большое вознаграждение. Тогда, на катере, он упомянул еще Центральное разведывательное управление, “любимого братца” и фирму “Консолидейтед ойл”, которые непременно должны обратиться к ней за информацией, касающейся покойной мисс Бревар и ее сына.

Девушка краем глаза посмотрела на сидевшего рядом с ней в кресле пилота. Высокий, и какое мощное телосложение! С самого начала их знакомства она поражалась, насколько Джек Мэллоу не правдоподобно хорош. Значит, в этом спектакле, неизвестно кем задуманном, Каре отводилось роль птички, а ему, Джеку Мэллоу, роль охотника? Ну что ж, отлично! Красавец пилот-блондин получит от нее то, что заслужил, и ей его будет вовсе не жалко.

При этих мыслях девушка почувствовала себя так, будто на ее голову вылили ведро с помоями. Теперь ей все стало ясно: началом этого грязного спектакля, несомненно, явилось их знакомство в Стамбуле, а в Майами-Бич последовало продолжение. В тот роковой для мистера Гонсалеса день Джек Мэллоу явился к ней в офис с единственной целью — сопроводить ее на встречу со своей будущей жертвой. То, что сыщика убил именно он. Кара теперь уже не сомневалась: ведь не зря же Хассан Хафиз задал Мэллоу вопрос, почему тот так поспешно увез ее с места преступления, еще до приезда полиции.