Майдан. Нерассказанная история

Кошкина Соня

Я поставлю вопрос по-другому: безусловно, в Донецке и Донецкой области есть люди из числа местного населения, которые искренне настроены против нынешней украинской власти и готовы доказывать свою позицию с оружием в руках. Но есть ли там, на ваш взгляд, специально подготовленные, обученные боевики, которые пришли на территорию Украины с территории России с целью разжигания конфликта и убийства украинцев?

Я повторяю: для того чтобы сделать какой-то вывод либо о присутствии, либо об отсутствии каких-то иностранных формирований, нужно иметь объективную информацию.

Если судить о ситуации только из открытых источников, которые мне доступны, такой вывод сделать невозможно, он будет ошибочным.

Например, известно, что господин Гиркин является гражданином Российской Федерации…

Да, об этом пишут.

Он сам это признает!

Я об этом не знаю. Я не слышал.

Вы сейчас живете на территории Российской Федерации, и вам не с руки признавать, что в Украине воюют русские.

Вы понимаете, я в жизни привык отвечать за свои слова, и если сделаешь какое-либо заявление, оно должно быть на чем-то основано. Если у меня нет доказательств факта их присутствия или отсутствия, то это вообще не факт, а фантазия.

Для того чтобы иметь такие факты, вам нужно присутствовать на месте событий?

Если бы я своими глазами видел каких-то русских наемников, я бы сказал, что я их видел.

Хорошо, вы видели, что происходило в Крыму, когда находились там в марте. Вы сказали, что Крым — это украинская территория. Что тогда сделала Россия? Это была аннексия, или что это было со стороны России? Вооруженная оккупация?

Мне такие оценки давать неправильно.

Потому что вы живете в России!

Потому что я привык считать Крым украинским, и то, что он сейчас не в полной мере принадлежит Украине или вовсе не принадлежит Украине, — я считаю, что радикальные действия новых властей, грубые и направленные на расшатывание ситуации, привели к этому.

Еще раз: что сделала Россия по отношению к украинскому Крыму? Как это назвать?

Когда мы говорим о какой-то административной единице, нужно понимать, что Крым — это не горы и море, а люди, там проживающие. Не думаю, что референдум, который там прошел, был направлен против Украины или за Россию. Я думаю, что люди просто хотели защититься от радикальных действий, от войны. Вот моя оценка ситуации.

Я понимаю. Но вы осознаете, что референдум был, мягко говоря, незаконным?

А как это объяснить людям, которые хотят защитить себя и своих детей от войны, от агрессии, от смертей? Как объяснить людям, что этот референдум незаконный?!»

«От президента никто не слышал слов о том, что мы не идем в Европу»

— Майдан начался двадцать первого ноября, с фееричного объявления Николая Азарова о том, что в Европу мы больше не идем. Вы заранее знали о смене курса?

Нет, узнал, как и все, из телеэфира. Но не о том, что мы не идем в Европу, а о том,

что дата подписания Соглашения об ассоциации откладывается, что еще продолжаются консультации. Где и когда прозвучало «мы не идем в Европу»?

Все понимали, о чем речь и какой именно смысл вкладывался в то заявление Азарова.

Я не сильно следил за тем, что говорит Азаров. За политический курс отвечает президент, правильно? А от президента слов о том, что мы не идем в Европу, никто не слышал. Просто было приостановлено подписание Соглашения — до уточнения некоторых пунктов.

Соглашение об ассоциации — судьбоносный для нас документ, и подходить к нему необходимо ответственно.

Было достаточно времени, чтобы все взвесить. Более того, еероинтеграционный курс был приоритетом государственной политики последние годы, и тут ни с того ни с сего за неделю до Вильнюса…

Знаете, если говорить о бизнесе — бывает так, что договор уже на столе лежит, уже ручки в руках, а все равно не подписывают. Президент должен был соблюдать интересы украинского народа, и если он видел, что интересы эти могут быть в чем-то ущемлены, — прежде всего экономически, я имею в виду, — он имел право даже в Вильнюсе от этого отказаться. Поскольку ответственность перед своим народом — выше всего.

После начала событий на Майдане, особенно после разгона студентов, многие советовали ему отправить в отставку Азарова и министров силового блока. Какого мнения придерживались на сей счет вы? Думаете, отставки смогли бы тогда разрешить проблему?

Мне кажется, революционные технологии не позволили бы прекратиться Майдану, даже если бы президент снял Азарова, Захарченко, да кого угодно. Нашли бы новый повод.

Но если вы спрашиваете о президенте, то, конечно, он бы снял кого угодно, если бы понимал, что это предотвратит разворачивание кризиса в стране.

Еще в первых числах декабря у вас в Донецке произошла встреча с одним из высокопоставленных представителей тогдашней оппозиции, нынешней власти.

Я встречался и общался со многими. У меня широкий круг общения.

Важна даже не фамилия, а сама канва беседы. Так вот, уже в первых числах декабря вам сказали, что уже сейчас нужно договариваться о гарантиях безопасности для Виктора Федоровича. Гарантиях спокойной передачи власти, дальнейшей безопасности. Тогда вы всерьез это не восприняли.

Президент постоянно находился в переговорном процессе. Он сам делал все для того, чтобы посадить за стол переговоров оппозицию, привлечь международных посредников. Все это происходило публично.

Многие тогда считали эти переговоры неискренними, просто маневром для затягивания времени.

Нужно смотреть на конкретные шаги. Виктор Федорович инициировал досрочные президентские выборы. Он не держался за власть. Для блага страны он готов был ею делиться — в формате ли коалиции во главе с премьером Яценюком или еще как… И это конкретные дела, а не оценочное «искренне — не искренне».