Майдан. Нерассказанная история
Шрифт:
Дикость произошедшего не укладывалась в голове. Нет, мы все, конечно, знали, что власть у нас коррумпирована и преступна, что милиция давно не с народом (как это было в 2004-м), но все же представить, что ночью «Беркут» избивает детей, а те вынуждены искать убежища в монастыре, и все это — в центре европейской столицы в XX веке, — подобное невозможно было вместить!
По результатам разгрома Майдана, 35 человек забрала «скорая помощь» — переломы, разбитые головы, гематомы. Еще 34 «нашлись» в Шевченковском РОВД.
«Мы с депутатами выяснили, что задержанных повезут
Начали съезжаться люди. Приехала Оксана Продан, и вот мы с ней, Володей Бойко и Зоряном Шкиряком отправились в Шевченковский РОВД.
Там мы сразу собрали всех задержанных ребят в актовом зале. Это было важно: я боялся, что их будут бить или что раскидают по другим отделениям. Были поломанные ноги и ключицы — привели к ним медиков. Милиция, надо признать, шла нам навстречу. Начальник райотдела был в таком же шоке от разгона, как и мы, — его вызвали на работу ночью. Разгон явно планировался без него».
По факту разгона 90 человек написали заявления в милицию. Трое из них были несовершеннолетние. У 68 были зафиксированы травмы средней тяжести. Многие в правоохранительные органы не обращались.
Далее — снова прямая речь Андрея Шевченко:
«До полудня мы вытащили из райотдела всех тридцати четырех ребят. Я вышел оттуда вместе с последним задержанным. Дико хотелось спать, на душе было мерзко. Дома я застал маму, жену и дочь, которые сидели вместе перед телевизором, где снова и снова крутили кадры разгона. Все трое молча плакали. Этих их слез я не прощу никогда…»
Майдан был почти безлюден. Его обнесли металлическим забором. Никого, кроме солдат Внутренних войск, которых поставили в оцепление, и коммунальщиков, работавших в его периметре, там не было. Площадь довольно быстро зачистили, личные вещи студентов выбросили на свалку. Их потом нашли в одном из дворов в центре города.
В то утро Киев жил новостями из Михайловского. Не было, пожалуй, человека, оставшегося равнодушным. Женщины несли студентам чай и бутерброды, медики-волонтеры прямо там же, на территории монастыря, оказывали потерпевшим первую помощь. Ехать в государственные больницы никто не хотел — уже тогда это было слишком опасно. К обеду вся Михайловская площадь была запружена людьми. Без призывов и анонсов здесь собрались сорок тысяч человек. Весь огромный коридор между двумя площадями, Михайловской и Софиевской, был заполнен людьми. Если бы в ту минуту кто-то один вышел вперед и бросил клич: «На «Межигорье»!» — люди, вне всяких сомнений, пешком бы дошли до загородной резиденции Виктора Януковича и смели бы ее с лица земли вместе с самим Януковичем.
Украинцы терпели долго. Терпели коррупцию, бесправие, диктат силовиков, цензуру, но открытого, наглого избиения детей мы вытерпеть не смогли.
После обеда начался импровизированный митинг. Ораторы поднимались на возвышение возле памятника княгине Ольге и обращались
Утром целая пресс-служба целой киевской милиции (!) обвинила в произошедшем студентов, которые якобы «бросали в сотрудников милиции мусор и горящие предметы». Около четырех часов дня на пресс-конференцию вышел начальник киевской милиции Валерий Коряк. Нисколько не смущаясь, он признал, что лично отдал приказ разогнать Майдан. Мол, в двенадцать часов митингующие сами заявили со сцены, что намерены расходиться, поэтому коммунальщики подготовили все для установки елки, а силовики им просто помогали. И, когда оставшиеся на площади митингующие оказали им, силовикам, «организованный отпор», закидывая их «банками с горошком» (!), — да, была применена сила, но вовсе не в той мере, в которой предписывает закон в подобных ситуациях. Дескать, еще легко отделались.
Виктор Янукович выступил с заявлением только в восемь часов вечера. До этого он находился в одной из своих загородных резиденций и коротал время на охоте. Произошедшее на Майдане не было предметом его обеспокоенности. «Я осуждаю действия, которые привели к силовому противостоянию и страданию людей», — сказал президент в заявлении, которое в сложившихся обстоятельствах никак нельзя было квалифицировать как вменяемое. Скорее, преисполненное удивления: с какой стати все так возмутились? Ну, побили студентов! Ну, подумаешь! Не убили же их. в конце концов!
Правда, утром 1 декабря Янукович демонстрировал качественно иную реакцию.
Рассказывает Владимир Рыбак:
«Утром первого декабря я позвонил Януковичу и спросил, что это вообще было с молодежью? Как это понимать? Ведь протест как таковой сошел на нет, на площади оставались только студенты. Ну, сколько их там было ночью — сотня-полторы, максимум две? Чего против них выступил «Беркут»? Янукович был очень зол, я бы даже сказал, разъярен. Кричал, что все это провокация и т. д.»
То, что Янукович говорил подобное, — неудивительно. Симулировать вменяемость он умел. И делал это мастерски. Удивительно, как у Рыбака получилось до него дозвониться. Всем остальным в то утро этого сделать не удалось. В том числе главе АЛ Сергею Девочкину, который, узнав о случившемся, написал заявление об отставке.
Соответствующая новость попала в ленты ближе к полудню, со ссылкой на источник, но официального подтверждения не было. Знавшие Девочкина не исключали, что это, возможно, был просто маневр, попытка перестраховаться, а на самом деле никакого заявления не существует. Не исключали также, что произошедшее на площади — дело рук самого Девочкина. Подозрения эти усугубило то, что уже на следующий день связанные с главой АП СМИ начали развивать тему о том, что автор разгона — Андрей Клюев. «Девочкин топил Клюева. Клюев — Девочкина. Война у них шиш постоянная», — иронично комментировал ситуацию один из ближайших соратников Виктора Януковича.