Майкл Джексон: Заговор
Шрифт:
– Да, – засвидетельствовал Лено.
– И приблизительно когда это произошло?
– Ммм, дайте-ка вспомнить. Это было примерно несколько лет назад. Я полагаю в 2000 году.
– Вы знали на тот момент, что Гевин болен раком?
– Да.
Лено припомнил, что обстоятельства, при которых ему рассказали о болезни Гевина, несколько смутили его. И он пояснил – ему вдруг показалось, что разговоры об этом мальчике каким-то образом будто
– Как вы узнали о Гевине? – спросил Мезеро.
– Я получил от него несколько сообщений на голосовую почту. Так я о нём и узнал, – ответил Лено.
– Вы упомянули, мистер Лено, будто считаете, что вы разговаривали с матерью Гевина, так?
– Да. Я так думаю.
– Хорошо. А можете припомнить – она звонила вам или вы ей?
– Нет, звонил я. Я позвонил в больничную палату, получив несколько сообщений на голосовую почту от ребёнка.
– Вы помните, что именно Гевин говорил вам?
– Вы спрашиваете о моём звонке в больницу или о голосовых сообщениях от него?
– Давайте начнём с голосовых сообщений.
– Давайте. Содержание этих сообщений было следующим: "О, я ваш большой фанат. Вы самый лучший!" Честно говоря, он был чересчур щедр на комплименты для двенадцатилетнего.
– Когда вы говорите "чересчур щедр на комплименты", что вы имеете в виду? – спросил Мезеро.
– Паренёк сыпал фразами: "Джей Лено, вы самый лучший" и "Вы просто чудесный. Вы мой герой". Понимаете, такие вещи звучат немного странно из уст столь юного создания. С чего бы это комику, которому уже за 50, быть героем для такого мальчишки? Я же не Бэтмен. Вы понимаете, о чём я? Одним словом, это выглядело немного необычно. Но я в тот момент не придал этому особого значения.
Джей Лено поведал присяжным, что в большинстве случаев, когда он беседовал с детьми, ребят разговорить оказывалось очень трудно. По сути, в телефонных разговорах из них вообще было тяжело вытянуть хоть что-то существенное. Тем более странными, по воспоминаниями комика, звучали послания от Гевина – создавалось впечатление, что они вообще исходят от взрослого человека.
– Его речь была – вернее она звучала – очень взрослой и зрелой. И, знаете, это привлекло моё внимание.
То есть, по словам Лено, он получил 3 или 4 одинаковых сообщения от ребёнка, затем позвонил в больницу и поговорил с этим мальчиком, который в то время был "довольно слаб". Стоя за трибуной для дачи свидетельских показаний, комик рассказывал, о чём он беседовал с Гевином Арвизо и с его матерью, а также, что он пригласил их прийти на студию "The Tonight Show", когда мальчику станет лучше.
Лено поделился, что мать ребёнка была очень благодарна за его звонок. А чуть позднее из разговора с Луизой Паланкер, комиком из "Фабрики Смеха", он узнал, что Гевин и его семья были потрясены, поговорив с ним.
– Можно ли сказать, что в каком-то смысле вы жаловались Луизе Паланкер по поводу посланий, которыми Гевин вас забрасывал?
– Я бы не сказал, что я прямо-таки жаловался, – объяснил Лено. – Я просто спросил её : "Слушай, что там за история такая? Его речь совершенно не похожа на
Лено сказал, что Луиза Паланкер попыталась объяснить ему, почему звонки Гевина звучали "прописанными". По её словам, Гевин хотел стать комиком, и поэтому он "сначала писал себе текст будущего сообщения или ответы на вопросы, а потом фактически зачитывал все с листа".
Лено показалось, что в словах Паланкер есть определённый смысл и больше не стал придавать этому особого значения.
– Это был ещё один типичный день в офисе до этого самого момента,– сказал Лено.
– Вы когда-нибудь спрашивали Луизу Паланкер, кто писал эти тексты для Гевина? – спросил Мезеро.
– Нет, не думаю, что я спрашивал её об этом. Думаю, я просто сказал, ну знаете, что его слова действительно звучали, как заранее прописанные. И то, как он говорит, не похоже на речь ребёнка, – прервался на секунду Лено. – А она ответила: "Он очень зрелый мальчик и хочет стать комиком, поэтому в разговоре всегда тщательно подбирает слова". И я ответил: "А, ну тогда ладно".
– Это показалось вам необычным?
– Это было действительно необычно, что ребёнок сам попытался связаться со мной. Ведь, как я говорил ранее, обычно этим занимаются родители, доктора, медсестры, учителя, организации "Дружим по телефону", "Загадай желание". Эти люди связываются со мной и говорят: "Вам скоро позвонит такой-то мальчик или такая-то девочка". А его звонок раздался как гром среди ясного неба, и это было весьма необычно.
– Когда вы, применительно к речи Гевина, употребляете слово "прописанная", вы имеете ввиду, что она казалась вам и отрепетированной? – спросил Мезеро.
Но вопрос был отклонён.
– Вы просили, чтобы Гевин перестал вам звонить? – продолжил адвокат защиты.
– Я попросил Луизу разобраться с этим. Я сказал: "Гевин просто засЫпал меня своими звонками". И она ответила: "О, я позабочусь об этом. Не беспокойся".
– Поговорив с Луизой, вы хотели, чтобы эти звонки прекратились?
– Да.
– Почему?
– Суть этих звонков была всё время одна и та же, и они повторялись снова и снова.
– Казалось ли вам, что этот ребёнок звонит чаще, чем остальные дети? – спросил Мезеро.
– Ну, большинство детей вообще не звонят сами, – объяснил Лено. – Это я звоню им и пытаюсь как-то поддержать беседу и разговорить их.
– Вы не припоминаете, была ли мать Гевина на заднем фоне вашего с ним разговора?
– Я помню чей-то голос, но не могу утверждать, что это была именно его мать. Это вполне могла быть медсестра. Я просто слышал, как кто-то параллельно разговаривал с ним.
Мистер Лено воспроизвёл свою беседу с Гевином, которая, по его словам, была очень краткой. Он вспомнил, что спросил у Гевина о его самочувствии и сказал мальчику: "Послушай, дружок, не теряй надежду".
Пока присяжные внимательно глядели на комика, отчётливо слыша искренность в его голосе, на их лицах появилось озадаченное выражение. Каждый из них в эту минуту вспоминал Гевина, сидящего на месте для дачи показаний – мальчик-то ведь уверял, что вообще никогда не разговаривал с Джеем Лено.