Майкл Вэй. Арестант камеры 25
Шрифт:
Меня не на шутку испугал его тон.
— Мама пыталась защитить меня, поэтому и увезла, — выдавил я наконец.
— Защитить? — со смехом переспросил Люк. — От кого?
Я растерянно промолчал. Люк подошёл чуть ближе.
— Похоже, ты и впрямь не знаешь. — Он потёр подбородок. — Или знаешь, но в глубине души. Должен знать. Даже для восьмилетнего ребёнка такая травма не проходит бесследно. Мама защищала не тебя, Майкл. Она защищала других от тебя! — Люк впился в меня взглядом, пока я моргал, икал и сглатывал. — Я знал твоего отца. Знал очень хорошо.
При упоминании об отце у меня защемило сердце.
— Тебе хотя бы известно, где работал твой отец?
— Известно, в больнице, — огрызнулся я.
Люк на секунду задумался, потом его губы дрогнули в улыбке.
— Значит, мама утаила от тебя не всё. Верно, он работал в больнице — заведовал отделением рентгенологии в Центральном госпитале Пасадены. — Люк наклонился ко мне. — Мы вместе испытывали ЭМБ.
Меня словно окатили ледяной водой.
— Нет! — закричал я. — Он не мог! Он был хорошим человеком.
— Правильно, — кивнул Люк, — он был хорошим человеком. А ещё мечтателем. И, как и я, не желал никому зла. Он мечтал усовершенствовать науку, спасать жизни. Мечтал сделать этот мир лучше. — Люк вдруг осёкся и тяжело вздохнул. — К несчастью, его мечтам не суждено было исполниться. Майкл, я знаю, что случилось с твоим отцом. — Он повернулся, раскрыл на столе папку и достал какой-то листок. — Этот документ я берёг многие годы. Правда, Нишель?
Признаться, я совсем забыл про неё.
— Да, сэр, — подтвердила та. — Очень долго.
Люк показал мне бумажку с золотой каймой.
— Майкл, ты когда-нибудь видел свидетельства о смерти?
Я молча покачал головой.
— Хм, ладно. Тогда вот основное… — Люк перевернул бумажку и стал выборочно читать: — Штат Калифорния, графство Лос-Анджелес… Карл Т. Вэй скончался в графстве Лос-Анджелес, в семь пятьдесят шесть вечера пятого октября две тысячи четвёртого года… Причина смерти: остановка сердца в результате поражения электрическим током. — Люк отложил документ. — Настал момент истины. — Его глаза потемнели. — Отца убил ты.
Из недр памяти всплыла картинка. Я сижу на коленях у отца, он хватается за грудь, ловя ртом воздух. Кухонные занавески озаряются сине-красными отблесками мигалок «скорой помощи». Снаружи оглушительно надрываются сирены. И мама, вся в слезах…
Теперь я вспомнил. Вспомнил, что убил собственного отца.
Мне хотелось выть от отчаяния.
— Я был совсем ребёнком и понятия не имел, как контролировать свою силу!
— Очень мило, — хмыкнул Люк. — Создавая ЭМБ, мы мечтали спасать жизни и тоже понятия не имели, как всё обернётся. Тем не менее ты обвиняешь нас… — Он повысил голос, тыча в меня пальцем. — Да как ты смеешь называть меня или своего отца убийцами, если сам ни на йоту не лучше нас! — Люк снова уселся за стол и уже другим, спокойным тоном, продолжал: — Но искупить вину можно. Именно этим мы здесь и занимаемся. Пытаемся исправить ошибки.
— Тогда почему вы мучаете Тейлор? — спросил я и завопил от внезапно нахлынувшей боли. — Ааааа!
Люк
— Хватит!
Боль тут же прекратилась.
— Уберите её отсюда, — попросил я.
— Не могу. Мало ли что тебе в голову взбредёт.
— Вы меня боитесь?! — не поверил я.
— Ты по-прежнему во власти заблуждений, навеянных внешним миром. Пока твой разум не прояснился, ожидать можно чего угодно.
— Мне нужна лишь моя мама.
— Ну разумеется. Именно поэтому её и забрали. Дальнейшее зависит только от тебя. Выполнишь мои поручения, и маму освободят, посадят в самолёт и доставят прямиком сюда. Потом счастливое воссоединение, слёзы, объятия и тому подобное. А не выполнишь… — с угрозой проговорил Люк, — тогда ручаться за её благополучие я не смогу при всём моём желании.
— И какие поручения нужно выполнить? — шёпотом спросил я.
— Элементарные, Майкл, элементарные. Назовём их проявлением преданности.
— Например?
— Уверен, ты помнишь Клайда. Грабителя с парковки, которого ты навещал в тюрьме.
— Кто вам сказал?
Люк не удостоил меня ответом и с улыбкой продолжил:
— Собственно, Клайд из тех, вернее, был из тех, кого здесь называют ПС. Подопытные свинки.
— Подопытные свинки? — повторил я, вспомнив злобный, затравленный взгляд Клайда. Теперь всё понятно…
— Расходный материал, не более, — пояснил Люк. — Пенная накипь человечества. Маргиналы, преступники, неудачники — словом, те, кто не достоин коптить воздух. Периодически мы используем их для научных изысканий.
Мне сделалось не по себе от таких откровений.
— Откуда же их берут?
— Да отовсюду. Иногда прямо с улиц или ночлежек. Иногда — с места преступления. Буквально сегодня взяли двух новеньких. Не желаешь взглянуть?
— Нет, — буркнул я.
— А придётся. — Люк нажал кнопку селектора. — Приведите ПС номер семьсот шестьдесят четыре и семьсот шестьдесят пять в мой кабинет. Немедленно.
— Вы похищаете людей и ставите на них опыты? — спросил я, по-прежнему отказываясь верить.
— Люди — слишком громко сказано, но в целом всё верно, — криво усмехнулся Люк. — На самом деле мы оказываем им огромную услугу. Там, во внешнем мире, они занимаются исключительно саморазрушением. В большинстве случаев весьма успешно. Здесь им продляют жизнь, создают неплохие условия, а главное — придают смысл их никчёмному существованию. Пускай приносят пользу обществу вместо того, чтобы загрязнять его.
Вскоре на пороге возник охранник.
— Они тут, сэр.
— Заводите.
Охранник подал знак кому-то за дверью, и двое других охранников ввели в кабинет закованных по рукам и ногам «свинок». Я ошалело выпучил глаза.
Передо мной стояли Джек и Уэйд, оба безумно напуганные. Особенно Уэйд, который дрожал так, что звенели цепи. Пленники были в ярко-оранжевых комбинезонах и босые. Помимо наручников и кандалов, на шее у каждого висел ошейник из пластика и нержавеющей стали с мерцающими зелёными лампочками.