Майор запаса

Маккефри Энн

Шон Шонгили посмотрел на нее с нескрываемым удивлением.

— Но ведь Банни прекрасно может все вам рассказать, разве нет?

— Да, но только... Когда я спрашиваю, как мне отплатить доброму человеку, который оставил у моей двери запас топлива, хоть я никого об этом и не просила... Или тому, кто подарил мне рыбу — которую я все равно не знаю как готовить...

Он рассмеялся, добродушно потешаясь над ее раздражением.

— Теперь я понял, что вы имеете в виду. Понимаете, для нее это все настолько понятно и очевидно, что она даже не сознает, насколько ново и необычно это может быть для вас. — Шонгили взял Яну под руку и вывел из лаборатории, плотно закрыв за собой металлическую дверь. — Ну, видите ли, каждый здесь знает, что вы новенькая

и еще не в курсе, как и что делается у нас на Сурсе. — поэтому каждый старается вам помочь. Это старинный обычай.., который в особенности распространяется на людей, которых хотят полюбить...

— Хотят полюбить... Серебристые глаза сверкнули.

— Здешние люди любят героев. Нет, в самом деле, — подтвердил он, когда Яна пренебрежительно фыркнула. — А вы — прекраснейший, можно сказать — идеальный образец самого настоящего героя... — Шонгили быстро взглянул на нее и заметил, как Яна помрачнела. Тогда он продолжил, уже более мягко и доброжелательно:

— Вот они и стараются, как могут, облегчить вам жизнь в первое время, пока вы не привыкнете к новым условиям. А что вы должны будете сделать, — Шон предостерегающе поднял палец, когда Яна хотела что-то возразить, — так это в качестве ответной любезности помочь, чем можете, следующему новичку, который прибудет, чтобы поселиться на этих обледеневших берегах. А еще — вы можете отблагодарить их, сложив песню к следующему лэтчки, — и он снова бросил на нее лукавый и озорной взгляд, как будто подзадоривая.

— Не думаю, что им в самом деле захочется узнать про Бремпорт, — очень медленно сказала Яна.

Шон Шонгили крепко и ободряюще пожал ей руку.

— Эти люди гораздо крепче духом, чем может показаться. И им действительно очень нужно это знать, Яна. Точно так же, как вам самой очень нужно об этом спеть — хотя вы пока этого и не сознаете. — Глаза его на этот раз совсем не смеялись.

— Как бы то ни было... — неопределенно сказала Яна, не желая ни принять правду, ни смириться с неизбежностью, ни согласиться с его предложением.

Остаток обратного пути до жилых комнат они проделали в молчании, и в этом молчании было больше безмолвного общения и дружеской поддержки, чем в любом другом — такого не бывало с Яной ни разу за всю ее жизнь. Этот Шон Шонгили — самый необыкновенный человек из всех, кого она знала. И где, под каким далеким солнцем она могла встречать его раньше?

Глава 5

Когда они дошли до дома, то почти столкнулись с Банни: она как раз протягивала руку к дверной ручке, когда Шон распахнул дверь с другой стороны. Увидев выражение лица девочки, — Яна сразу поняла — что-то случилось. И что-то нехорошее.

— Послание от Адака, Шон. Поисковая партия обнаружила одну из пропавших экспедиций.

— В самом деле? — Шон взял в свои ладони руки девочки, которые Банни бессознательно протягивала к нему в поисках защиты и утешения. — И что же?

— Пятеро из них все еще живы... — Ее голос задрожал и сорвался.

— Которые пятеро?

По тону, каким он это спросил, Яна поняла — Шон Шонгили искренне удивлен тем, что кому-то из геологоразведочной партии все же удалось остаться в живых.

— Пока что — двое геологов и трое наших. Шонгили выпустил руки Баники и принялся быстро собирать по комнате разные нужные вещи и складывать их в сумку, по ходу дела одеваясь в теплое. Обойдя комнату всего один раз, Шон Шонгили был полностью собран и готов к выходу.

— Где они? — спросил он.

— У Клодах, — сказала Банни так, будто это само собой разумелось.

— Отвези нас туда, Банни, хорошо?

— Конечно! — и девочка принялась быстро натягивать обратно свои меховые одежды.

Яна подивилась тому, насколько легко Шон Шонгили оделся для довольно долгой поездки по такому сильному морозу. Он даже не раскатал рукава рубашки и не застегнул воротник, а куртка из дубленой кожи, мехом внутрь, которую он накинул при сборах, была и вполовину не

такой толстой и теплой, как куртка Баники или ее собственная. Шон только усмехнулся, заметив, какое впечатление произвел на Яну его наряд.

— Ничего, я не замерзну.

Потом он поторопил всех к выходу, на улицу, к нартам. Собаки уже стояли в упряжи и заливисто лаяли, словно им тоже передалось нетерпение, овладевшее людьми.

Двигаясь ловко и проворно, Шон усадил Яну в сани, закутал ее в меховые покрывала, не обращая внимания на попытки кошки пробраться к ней на колени, и доверил Яне на хранение свою сумку, велев ни в коем случае ее не выронить и не потерять по дороге.

Потом Шон Шонгили набросил на голову капюшон и завязал его под подбородком, а руки сунул в меховые варежки, которые висели на ремешках в рукавах его куртки.

— Давай, гони, Банни! — крикнул он и пронзительно свистнул собакам. Собаки налегли на ремни упряжи и так быстро бросились бежать, что Баника едва успела вытащить тормоз из снега и оттолкнуться ногой, помогая разогнать нарты.

Нарты рванулись и понеслись, подпрыгивая на ухабах. Яна вцепилась в сумку Шона Шонгили, опасаясь, как бы она не соскользнула с укутанных в меховое одеяло коленей. Поездка от поселка к жилищу доктора Шонгили показалась Яне слишком быстрой и тряской, хотя она и знала, что Банни ради ее удобства старается выбирать самую легкую дорогу. Однако поездка обратно в поселок оказалась совсем другого сорта. Шон бежал рядом с Мод, рыжей сукой-вожаком, и все время подгонял ее, заставляя нестись изо всех сил, и направлял нарты по кратчайшему пути, даже в самые крутые овраги — там, где Баника, может быть, предпочла бы выбрать более безопасную дорогу.

Яна вжалась в свое сиденье и изо всех сил старалась не зажмуривать глаза, когда нарты накренялись и казалось, что земля взлетает к небу. Нарты неслись с огромной скоростью, и особенно явственно это ощущалось, когда они с глухим стуком перепрыгивали с одного холмика на другой — во время таких прыжков Яне казалось, что все ее кости то ли крошатся на куски, то ли сплющиваются в комок. Еще приятнее было то, что кошка, которая непонятно как сумела пробраться под меховые покрывала, на самых лихих виражах вонзала Яне в колени чертовски острые когти, стараясь удержаться на месте. Стволы деревьев, которые, как казалось Яне при поездке “туда”, отстояли друг от друга на много десятков метров, теперь проносились мимо одно за другим, словно между ними вообще не было промежутков.

К тому времени, когда они приблизились к поселку, короткий весенний день совсем угас. Сквозь деревья издалека виднелись светящиеся окна домов. Собаки замедлили бег, только когда оказались совсем рядом с домом Клодах. Им пришлось протискиваться сквозь столпотворение прочих собак из чужих упряжек, уже стоявших здесь. Шон схватил свою сумку, поблагодарив Яну мимолетной улыбкой, и побежал в дом. Банни поставила нарты на тормоз и помчалась следом за ним.

Яна хотела было недовольно поворчать оттого, что ее бросили, но тут же принялась уговаривать себя, что причина подобной спешки вполне очевидна и достаточно весома. Она не торопясь выпуталась из груды теплых меховых покрывал и вылезла из саней. Рыжая кошка тоже соскочила с санок и в мгновение ока скрылась из виду. Когда Яна выпрямилась, обнаружилось, что на этот раз она, как ни странно, чувствует себя совсем неплохо — за время поездки ни суставы, ни мышцы не задубели, и ничего не болело. Яна ощупала бутылку с чудодейственным эликсиром Клодах, спрятанную во внутреннем кармане, и задумалась о том, что же входит в его состав. Потом, помявшись немного в нерешительности — стоит ли присоединяться к остальным, — она неспешно направилась к двери дома Клодах. Еще стоя на ступеньках, Яна услышала из-за двери приглушенный гомон множества голосов. Она приоткрыла дверь и проскользнула внутрь. Приятное живое тепло окутало ее, словно мягкое одеяло, но в комнате было такое столпотворение народа, что Яна чуть было не решила выйти обратно на улицу.