Майя и другие
Шрифт:
– Не слишком ли прозаично сравнение с запасным колесом?
– Вовсе нет! Попробуй-ка отправиться в путешествие без запаски. Очень скоро пожалеешь.
– А дружба может перерасти в любовь?
– Это отдельный вопрос. Лучше, когда любовь начинается как любовь. Открывать тело после души – иногда этим можно все погубить, не так ли? Надо открывать и то и другое одновременно. Чудовищно заниматься любовью с тем, к кому питаешь только дружеские чувства. Лучше уж ничего не чувствовать. Любви-то может и
– Нет.
– Ладно, в таком случае у тебя с кем-нибудь роман?
– Даже этого нет.
– Ах! Роман можно заводить в двух случаях: если уверен, что проживешь с этим человеком всю оставшуюся жизнь, или если знаешь, что никогда его больше не увидишь.
– Как по-вашему, секс – это важно?
– Да, в определенных условиях. Если занимаешься им из чувства долга. Тогда…
– Из чувства долга?
– Ну, чтобы не потерять человека.
– А зачем удерживать того, кого больше не хочешь?
– Господи, ты еще не повзрослел! Каждый разрывается между желанием любить и быть любимым и другим желанием – убежать на свободу.
– Но если чего-то ждешь?
– Чего-то от кого-то? Ты и правда еще совсем ребенок. Нет. Можно считать себя счастливым, если просто кого-то ждешь.
– Что в таком случае счастье?
– Аллегория счастья – это синее небо, чистое, безоблачное небо. Если его сфотографировать, на пленке не будет ничего. Пусто. Ты не боишься пустоты?
– Хотите сказать, что счастье – это пустота?
– Не всегда. Не верь ничему, что я говорю сегодня. Сегодня я говорю как усталая, грустная женщина. Счастье существует, но не жди от него слишком многого.
– Почему?
– Потому что тебя унесет ураган.
– Но вы должны согласиться, что есть доля похуже, чем быть унесенным таким ураганом!
– Ты действительно странное создание. До свидания.
“Да где же ты пропадаешь, негодный мальчишка?”
За десять месяцев до смерти она спросила меня, точнее, заявила:
– Бога, конечно же, нет.
– Я верю в Бога, Марлен.
– Ты веришь, что после смерти что-то остается?
– Да.
Она разразилась неприятным, циничным смехом:
– Что за чушь! Если верить тебе, то мой муж, моя мама или кто-нибудь еще витают над моей головой, пока я тут с тобой разговариваю?
– Без сомнения. Не так примитивно, но почему бы и нет?
– Gott, как разумный молодой человек может верить в подобные вещи… С тобой что-то не в порядке…
– Давайте останемся при своем мнении, Марлен.
– Да будь же ты мужчиной! Бог – это утешение! Валиум, пока не изобретен настоящий.
Она
Нам было интересно
Февраль 1992 года. Я только что возвратился из Довиля. Дождливый зимний день. Прослушиваю сообщения, записанные автоответчиком. Их набралось немало. Когда лента почти закончилась, в комнате зазвучал ослабевший голос Марлен:
– Да где же ты пропадаешь, негодный мальчишка?
Это был ее последний звонок. Я часто слушаю эту кассету. Пленка сильно истерлась, и в голосе появились металлические нотки. Я так и не сделал копию. В конце концов, какое это уже имеет значение?
“Как это литературно!” – прокомментировала бы Марлен.
* * * * *
Среда, 6 мая 1992 года. Марлен умерла. Скоропостижно. Я узнал о ее кончине по радио, сидя в том же бежевом кабинете, в котором разговаривал с ней впервые. А кажется, это было только вчера…
Я выхожу на улицу и брожу до глубокой ночи. Зацвели вишни. Раньше обычного. Я подумал: “Как странно, что она выбрала для своей смерти такой тихий, такой неприметный день”.
Я знал, что она стара и больна. Все это знали. Но она так много пережила. Стала историческим памятником при жизни. А памятники не умирают.
Когда Марлен вносили в церковь Святой Мадлен, раздались звуки “Марсельезы”, напыщенные и банальные, вскоре сменившиеся сентиментальной мелодией “Лили Марлен”.
На пороге церкви плакал худенький, как ребенок, трансвестит. На нем была шляпа с вуалью и нелепый наряд. В любом другом месте он привлек бы внимание. Но не здесь.
Читали “Флаг” Рильке. И еще из Священного Писания: “Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?” (Марк, 8:36).
Обрела или потеряла ты душу, в которую отказывалась верить?
“Хочу лежать в мире, хочу быть одна”, – часто повторяла ты. Теперь ты присоединилась к своей нелюбимой сестре, божественной шведке, которая отворила дверь двумя годами раньше.
Больше не надо прятаться. Пришло время покоя. Наконец-то. Ты спишь на маленьком кладбище в Берлине, рядом со своей мамой. Говорят, то кладбище похоже на сад…
Марлен, спасибо тебе за все. Нам было интересно друг с другом.
Где бы ты ни была, благослови тебя Господь.