Майя. Игрушка Шейха
Шрифт:
К нам поспешно и торжественно подбегает мужчина, облаченный в серый халат до пола и с тюрбаном из темно-коричневого материала на голове. Я знаю, что это традиционная одежда саиди- египтян, живущих в этих местах.
Он услужливо с нами здоровается и протягивает Тамеру ножницы, которыми тот отрезает одну из роз на кусте.
– Мама очень любила розы,- шепчет мне Мо, словно бы объясняя это прекрасное тайное действо. С момента ее смерти по сложившейся традиции мы каждый год приезжаем сюда и оставляем ей три розы- от двух сыновей и отца. В этом году… В этом году
Мо делает то же, что и Тамер. Я ретируюсь чуточку назад. Я не часть семьи и меня закономерно в этой традиции нет.
Когда мы подходим к самому захоронению, Тамер внезапно на меня оборачивается и протягивает руку.
– Таали, Майя (араб.- иди сюда, Майя), -шепчет он мне и берет за руку.
К могиле его матери мы подходим вместе.
Он кладет руку на плиту, опускает на нее свою голову и какое-то время замершим стоит в такой позе. Эта сцена очень сентиментальна и интимна. И она правда пробирает в самое сердце.
Когда он поднимается, то снова берет меня за руку и прижимает к себе. Молчит, но я почему-то знаю, что эти его действия сейчас очень символичны. Что это? Неужели все еще игра? Он знакомит меня с матерью? Обо мне сейчас идет диалог?
И лишь спустя какое-то время мы отходим, уступая место Мо, все это время стоявшего от нас на некотором отдалении- словно бы в ожидании своей очереди пообщаться с матерью.
– Сиди Шейх,- подбегает к нам прислужник,- к завтраку все готово.
Мы спускаемся на террасу виллы, видимо, построенной для того, чтобы дольше проводить время возле места упокоения матери и некогда любимой женщины.
Тамер галантно отодвигает мне стул, приглашая присесть.
– Здесь очень красиво,- говорю я и сама накрываю его руку своей.
Наши взгляды пересекаются. Он долго смотрит. Слишком долго. И слишком многозначительно.
– Я люблю тебя, Майя,- говорит он мне на русском, заставляя застыть в прострации.
Вот он и произнес слова, разделившие мою судьбу на «до и после»…
Да… Вчера я слышала про его любовь, но это было сказано иначе, в порыве страсти и вожделения, иносказательно… А сейчас… Сейчас он шел напролом, смотрел в лоб, он открыл свое сердце и ждал от меня… реакции?
– Если бы это было игрой, тебя бы здесь не было,- говорит он еще тише, словно бы отвечая на мой немой вопрос.
Грудная клетка сильно сжимается и становится словно бы слишком маленькой для сердца. Очень странное чувство, болезненное и… нежное.
– Возможно, это просто эмоции…
Он улыбается и отталкивает эту мысль отрицательным кивком.
– Нет, баннута… Я понял это слишком рано… Настолько рано, что спугнул тебя от своей любви… Если бы ты смогла прочитать послание, которое я заложил в то колье, что ты так категорично отвергла, ты бы поняла намного раньше… Но сейчас… Сейчас я не хочу, чтобы ты его прочитала.. Знаешь, почему? Потому что я обещал тебе, что ты не уйдешь от меня, пока не разгадаешь… А я не хочу, чтобы ты уходила, Майя. Я хочу, чтобы ты осталась со мной…
Этот разговор имел привкус горчичного меда. Слова Тамера не могли не возвышать меня, возносить
Да и на какое будущее он меня обрекал? Быть любимой наложницей в его дворце? Смотреть на то, как он женится, рожает наследников, а я… Я растворяюсь в нем и в итоге исчезаю…
– Я не смогу, Тамер…- говорю я тихо, а на глазах невольно проступают слезы,- я не смогу разделить с тобой твою жизнь… Она убьет меня.. точно так же, как убила твою мать…
Его челюсть сжимается, а глаза темнеют. Теперь уже он сильно-сильно сжимает мою руку.
– Почему ты все усложняешь, баннута? Я люблю тебя… Ты моя любимая женщина… Разве этого мало? Я смогу подарить тебе весь мир! Ни с кем твоя жизнь не будет красивее и ярче, чем со мной…
Его взгляд сейчас невыносим. Он оставляет ожоги на коже, испепеляет… Я отвожу глаза, не в силах справиться с этой мукой, и в этот самый момент резко дергаюсь, потому что вижу неожиданную картину, а возможно, она стала неожиданной только для меня... К пирсу подплыла большая дахабия и с нее в сопровождении нескольких слуг спускается высокий статный мужчина, облаченный в традиционную одежду Киренаики.
– Отец,- слышу я от Тамера и замираю.
Через несколько мгновений мне придется посмотреть в глаза самому всесильному правителю Киренаики…
Глава 40
Высокий статный мужчина, разительно похожий на Тамера и на Мо одновременно, уверенно направляется к нам, совершенно игнорируя происходящую вокруг него суету, которую создают сопровождающие.
Принцы быстро встают и замирают в почтенной позе. Я совершенно растеряна и только и могу, что встать чуть поодаль, склонив голову так сильно, что вижу только кончики своих носков.
– Отец,- только слышу рукопожатия и объятия вперемешку с приветствиями на арабском.
– Мы не ожидали тебя здесь сегодня увидеть,- говорить на киренаиском Тамер.
– Разве я могу пропустить ее день рождения, сынок? Ты обижаешь меня. Представь мне эту юную богиню зари, от которой день сегодня по-особенному ярок,- чувствую, как правитель обращает на меня взор, последние фразы специально произнося на английском, чтоб я, видимо, поняла.
– Майя, таали,- говорит Тамер на арабском, подзывая меня,- познакомься, это мой отец, его величество шейх Маррифи, правитель Киренаики. Отец, это прекрасная Майя, студентка из России, с которой мне случилось пересечься на конференции в Москве. Она прекрасно говорит на арабском и находится здесь для изучения культуры и истории нашей страны.