Мазергала
Шрифт:
— Ну что ж, если готов, сынок, то и поехали, Рум нас храни! Гок!
Не отдохнувшие как следует собаки, на этот раз нехотя сдвинули сани, и пошли шагом.
— Ну, давайте, ребятки, напрягитесь! Будет вам отдых, будет! — взмолился Лукан.
Нира в свою очередь тоже что-то сказала своим псам на непонятном Георгию языке. Ему показалось даже, что собаки тяжело вздохнули, но, тем не менее, пошли быстрее. Георгий и сам чувствовал, что ещё часа три-четыре поспать совсем не мешало бы, но он не имел привычки ныть, тем более что был шанс присоединиться к идущей впереди группе людей. Эта весть обрадовала его, потому
Они отошли от места своей последней стоянки совсем немного, когда Георгий заметил, что собаки вдруг забеспокоились и стали часто оглядываться назад, жалобно поскуливая. При этом они почти перешли на бег.
— Жора, Нира, беда! Собаки почуяли Полосу Дождя! — закричал Лукан. — Быстрее, ребята, быстрее! О, Рум, спаси нас от этой напасти! Гок! Гок! Гок!
Георгий не понял, в чём заключалась причина беспокойства Криволицего, но, чтобы не сбить дыхания, не стал задавать вопросов. Если собаки так боятся этой "полосы дождя" и бегут от неё, следовательно, и ему она тоже ничего хорошего не принесёт. Вместе с тем Георгию сделалось чрезвычайно любопытно. В словосочетании "полоса дождя" он не находил ничего страшного. О, если бы он знал тогда, что это такое, то бежал бы гораздо быстрее!
Георгий оглянулся и посмотрел на Ниру. Она бежала следом за ним, тяжело дыша. По выражению её лица он понял, что "полоса дождя" — это серьёзная проблема.
Путешественники двигались в сумасшедшем темпе около часа, а потом Георгий почувствовал, что силы постепенно покидают его. Ноги болели, дыхание сбилось, пот ручьями стекал по спине и по лицу. Георгий хотел крикнуть Лукану, чтобы тот бежал помедленнее, но, на его счастье Лукан вдруг сам, неожиданно, перешёл на шаг. Несколько сот метров они шли не спеша, а потом возобновили бег. Георгию показалось, что так будет продолжаться до бесконечности, или вернее до тех пор, пока он не потеряет сознание, но тут, неожиданно произошло нечто такое, что заставило путешественников остановиться.
Сильнейший удар грома, такой ненужный и нелепый в это время года, в одну секунду "разрубил" видимое спокойствие Гиблых Лесов. Небо заметно потемнело, и подул очень тёплый ветер. Невероятно, но снег, прямо на глазах, начал таять. Грянуло ещё несколько громовых раскатов, один вслед за другим, словно пушечная канонада, и Лукан закричал:
— Ну, что встали?! Бегом! Бегом!
Выйдя из оцепенения, Георгий рванулся вслед за ним. Однако после нескольких шагов ему стало понятно, что он не может больше двигаться с такой скоростью, как раньше. Дело в том, что снег налипал на полозья лыж и саней большими комьями, но Лукан, не смотря ни на что, изо всех сил старался не сбавлять хода. Георгий посмотрел назад. Нира, точно так же, поминутно увязала в липком снегу.
Раздался ещё один удар грома, и над кронами деревьев сверкнула молния. "Что за чертовщина? — со злостью подумал Георгий. — Лукан ведь убеждал меня, что зима продлиться ещё три месяца! А здесь, пожалуйста, настоящая весна! Вот уж, поистине, "гром среди ясного неба!".
Краем глаза Георгий вдруг заметил впереди, среди деревьев, какое-то движение. Он пригляделся. Около огромного камня, шагах в пятидесяти от берега, без сомнения, копошились люди. Он окликнул Лукана:
— Эй, Лукан,
Лукан остановился и посмотрел туда, куда указывал Георгий, потом повернулся к друзьям и сказал:
— Вы постойте здесь, а я подойду поближе.
Он дошёл до берега и вошёл в лес, шаг за шагом приближаясь к подозрительным людям. "Не может быть такого, чтобы они нас не заметили, — подумал Георгий. — Тут что-то не так".
Лукан спрятался за дерево, наблюдая за перемещениями незнакомцев. Георгию и Нире, оставшимся на середине реки, не удавалось как следует разглядеть, чем именно были заняты эти люди.
Вдруг Лукан, с неожиданной решимостью, вышел из-за дерева и, не прячась, направился прямо к камню. От группы незнакомцев отделился один человек. Он сделал пару шагов навстречу Лукану и, в ожидании, остановился.
Георгий заволновался и, на всякий случай взял в руки арбалет. Он был готов прицелиться и выстрелить при малейшем подозрении на то, что Лукану грозит опасность. Однако ему не пришлось этого делать.
Лукан и незнакомец постояли немного друг напротив друга и, перекинувшись несколькими словами, разошлись в разные стороны. Странный человек пошел обратно к камню, Лукан же возвращался к саням. Георгия съедало любопытство. Ему хотелось знать, о чём же они говорили. Похоже, Лукан ничуть не боялся незнакомца.
— Жора, Нира! — крикнул Криволицый, не доходя до саней. — Ступайте за мной! Ничего не бойтесь! Это Горцы!
Собаки тронулись с места, и пошли за Луканом. Георгий положил свой арбалет обратно, на сани. Нира, поравнявшись с Георгием, сказала:
— Хорошо, что ты заметил Горцев, Жора. Теперь мы сможем укрыться от Полосы Дождя в их пещерах.
— А почему собаки не заметили их раньше меня? Ещё немного, и мы прошли бы мимо.
— Такое бывает, — ответила Нира. — Во время грозы они перестают слышать мысли людей.
— Но запах Горцев они должны были почувствовать?
— Должны, да не почувствовали. Горцы оказались с подветренной стороны.
Путешественники подошли вплотную к камню. Горцы, даже не взглянув на них, продолжали заниматься своим делом. С помощью верёвок и шестов они пытались пододвинуть камень к чёрному зеву пещеры, чтобы, тем самым наглухо закрыть вход. Было их человек десять.
До этого Георгий видел Горцев только издали, на Склянке, когда хотел выстрелить в одного из них. Теперь у него появилась возможность рассмотреть их как следует. Они оказались самыми обыкновенными людьми, только ростом гораздо ниже среднего. Все, как один, Горцы имели чумазые угрюмые лица и худощавое телосложение. "Как шахтёры, — подумал Георгий. — Только касок с фонарями не хватает"!
Действительно, одеты были Горцы в короткие одинаковые чёрные куртки и просторные штаны из грубой ткани. Головы их казались лысыми из-за плотно облегающих кожаных шлемов. Эти головные уборы были похожи на шлемы первых авиаторов начала прошлого века.
Две собаки, волоча тяжёлые сани, вошли вместе с Луканом в пещеру. Вскоре Лукан вышел оттуда с тем, чтобы провести и вторую упряжку, но, не успел он взяться за постромки, как один из Горцев, издав сдавленный крик и судорожно хватаясь за уступы валуна, стал медленно оседать на землю. Он упал лицом вниз и все увидели длинную стрелу, вонзившуюся ему в спину, между лопаток.