Мажор под Ёлкой
Шрифт:
Отключаюсь, а прихожу в себя от ее тоненького голоса.
— Влаааад, миленький! — ладошки Снежинки на моих щеках. — Прости, прости, прости! Я не хотел так сильно. Честно-честно.
Нежно убирает прядь с моей лба. Нависает надо мной, а из синих глаз капают слезы. Шмыгает носом. Какая же она милая!
— Ай! — прикладываю пальцы к брови.
Только сейчас понимаю, что моя голова лежит у неё на коленях. Приятно, чёрт возьми!
— Прости! — повторяет Савина и проводит
Я прикрываю глаза от удовольствия.
— Если поцелуешь туда, куда ударила, то прощу! — не получается удержаться.
Ну очень хочется!
И вдруг её губы действительно касаются моей брови. Я распахиваю глаза и чуть ли не задыхаюсь от ощущений.
— Нам нужно действовать сообща и думать, как отсюда выбраться. — добавляет, пальчиками бегая по моему подбородку.
Я киваю, не отрывая взгляд от её изящных плеч. Они покрыты мурашками.
— Тебе холодно? — догадываюсь.
— Угу!
Хочу встать. Она помогает мне сесть. Гляжу в синюю глубину. Как раз рядом на стуле лежит одеяло, которое Снежана нашла. Беру его и закутываю её, нечаянно касаясь нежной кожи. Через пальцы сразу проносится разряд тока, и пульс вмиг подскакивает.
— Я больше не буду прикалываться. Обещаю! Сними уже эти мокрые джинсы, иначе заболеешь.
Поднимаюсь на ноги, подхожу к камину и подбрасываю дров. Голова раскалывается.
— У тебя может подняться температура!
В отличие от Снежи у меня брюки непромокаемые.
— Отвернись! — просит.
И я отворачиваюсь. Но это никак не помогает, потому что снежная королева с синими глазами давно в моих мыслях. Я не раз представлял какая она может быть без одежды. Всё нутро откликается на её движения. Ничего не вижу, но звуки за спиной помогают воображению рисовать самые красивые образы Савиной.
— Всё! — тихо произносит.
Медленно разворачиваюсь. Колючка закутана в одеяло, но для меня словно обнажена. Она приближается и вешает джинсы перед огнём. А я всё не могу оторваться от неё.
Снаружи стужа, а мне жарко. Капельки пота скатываются по спине.
— Я поднакоплю и куплю тебе новый телефон! — глядит на меня из-под густых светлых ресниц.
Такой момент. За окном валит пушистый снег, а свет из камина освещает нас.
— Не нужно. Я сам виноват! — улыбаюсь ей.
У неё бурчит живот.
— Там в кладовке видела варенье. Может, оно ещё годится? — спешит туда, ей неловко из-за моего пристального взгляда.
— Я сам! — хватаю её за локоть. — Ты босая.
Опускаю взгляд на свои ботинки. Будут ей великоваты, но ничего. Снимаю их с себя. У меня носки сухие, так что похожу пока без обуви.
— Надень! — протягиваю ей.
— А как же ты?
—
— Ладно!
Она наклоняется и пытается натянуть их. Но одной рукой не получается, второй ведь держит одеяло.
Тогда сажусь на корточки и беру её маленькую ножку. Аккуратно, будто на золушку, надеваю свои ботинки. Только они на неё очень большие.
— Спасибо! — впервые вижу, чтобы она смущалась.
На сердце разливается тепло.
— Не за что! — встаю.
Снежа поднимает голову и смотрит надо мной.
— Это то, что я думаю?
Следую за её взглядом.
— Омела! — выдыхаю.
Поцелуй под ней — рождественская традиция у иностранцев. Похоже тот, чей домик, приезжает сюда отдыхать из другой страны.
Инстинкты вынуждают податься к девчонке. Я обвиваю осиную талию руками и припечатываю её к себе.
— Я хочу тебя поцеловать! — само срывается с языка.
К удивлению, она не сопротивляется.
— Снова играешь со мной? — вопрос произносит полушёпотом.
Отрицательно качаю голову. Я подтягиваю колючку поближе. Хочу чувствовать каждый плавный изгиб стройного тела. Она без макияжа, но в каминном освещении самая красивая.
— Ты сводишь меня с ума! — говорю ей в губы.
Горячее дыхание Снежи обдает мое лицо. Сердце заходится в грудь. Между нами искрит, как при высоковольтном напряжении. Не выдерживаю и накрываю этот красивый ротик своим. Втягиваю пухлые губы и наслаждаюсь их мягкостью. А рецепторы на языке передают ее необыкновенный вкус. Пробую и пробую. Меня разносит как петарду во время взрыва.
Она не отвечает на поцелуй, но позволяет целовать себя. Пытается понять, нравится ли ей. И чтобы усилить эффект и ощущения колючки, размыкаю ее белые зубки языком и вкладываюсь по полной. Очень хочу вызвать в ней ответное желание.
Снежана расслабляется. Упругое тело становится податливым. Моё нутро скручивает от удовольствия. Не верится, что целую вреднючку! И подумать не мог, что она когда-нибудь подпустит меня к своим губам. Так яро защищалась полчаса назад, а сейчас даже не шевелится.
Но вот её рука начинает упираться в мою грудь. Возвращается прежняя Снежинка, а я маниакально тянусь. Не хочу, чтобы ощущения прекращались, не хочу отпускать. Я столько месяцев мечтал об этом. Но она отрывается от моих губ.
— Медведев!
— Что?
— Если не перестанешь, то получишь смачную оплеуху! — замахивается.
Резко выпрямляюсь и показываю на омелу.
— Под ней нельзя ругаться, а уж драться тем более.
От испытанных эмоций мое тело сильно колошматит.