Мажор в деревне
Шрифт:
— Забыла телефон, блин, — слышу голос училки, она опять в доме. Их разговор во дворе я пропустил, но предполагаю, что полицейского насторожил гудок в доме.
— Ты что, мелодию сменила?
Что он такой подозрительный?
— Угу, — отвечает Лена запыхавшимся голосом, будто стометровку на время бежала. — Теперь точно можем ехать.
Представил, как она нервно улыбается. Ладно, будем считать, что мы в расчете. Утро у тебя было незабываемым…
— Иди в машину, Лена.
— А ты?
— Окна закрою, кондиционеры включу, — отвечает ей брат.
Ходит по дому, закрывает окна. Возвращается в кухню, вновь стоит надо мной, и это почему-то ужасно злит. Ощущение, будто он смотрит на меня сквозь дощатый пол.
Уберешься
Резкий вдох. Несколько тяжелых шагов, и на крышку погреба с грохотом опускается что-то тяжелое…
******** ********
Вадим
Свалил наконец-то! Единственный плюс – могу одеться. Говорят, что со временем глаза привыкают к темноте, и можно что-то разглядеть. Это не мой случай, потому что одежду я ощупывал по швам, чтобы не натянуть шиворот-навыворот. С футболкой вроде все получилось. Где трусы? Перебрал шмотки, пошарил в темноте по банкам и полу, трусы не нашел. Вчера они точно были на мне. Хорошо, что хоть оба носка оказались на месте. Мне нужен был горячий кофе, душ и плотный завтрак, потому что живот уже лип к спине. Сколько мне еще тут сидеть? Еще выстоять надо против брата воробушка. В том, что он собирается бить мне морду, я даже не сомневался. Покосился на банки, которые усыпали дно погреба, тут наверняка есть чем перекусить и даже запить, но мой организм не желал солений и компотов. Наверное, не так голоден я был. Дед часто ругал нас с Владом, когда мы в еде ковырялись, говорил, что голода мы никогда не знали, вот и перебираем…
Был бы тут какой-нибудь топчан, заключение не давило бы так на психику. В горизонтальном положении легче было бы пережить плен. Сидеть в одной позе и не разогнуться – то еще удовольствие. У меня на заднице отпечатался рисунок крышек! Шея и спина затекли!
Можно было бы позвонить Вячеславу Игоревичу и попросить меня вытащить из плена, но я, естественно, этого не сделал.
Время тянется очень медленно. Каждая минута – как день. Внутри поднимается злость. Лучше бы этот представитель закона отправил меня в обезьянник. Там можно ноги размять и полежать. Стоила ночь рядом с воробушком таких последствий? Вспомнил ее лежащую на постели. Бледный свет луны ласкал ее тело, я каким-то чудом удержался и не сделал того, о чем были все мои мысли с того дня, как ее увидел. Эта девчонка меня злила. Злила так, как никто ранее, но еще сильнее меня к ней тянуло. И почему-то не хотелось искать ей замену. Елена Владимировна пробудила меня после долгой спячки, награду за это хотелось вручить воробушку, она это заслужила, хоть и не понимала своего счастья. Уверен, опытного и внимательного любовника эта девочка еще не знала. Пока меня тянет к ней, с другими будет пресно и неинтересно, поэтому и не хотел размениваться. Меня увлекала игра. Единственной проблемой был мой контроль, который часто рядом с воробушком меня подводил.
Казалось, что я уже здесь сижу больше суток, но тогда где хозяева? Если голод и жажду я мог терпеть, вот другие потребности организма – с трудом. Как долго я смогу оставаться культурным и цивилизованным и не справить нужду в угол погреба или банку?
«А вот и эвакуатор», — подумал я, когда услышал шум двигателя. Быстрее бы уже он убрался с моей тачкой, а этот гребаный поборник морали выпустил меня. В том, что он меня отпустит после мужского разговора, я даже не сомневался. Если бы он хотел завести на меня дело, я бы уже сидел в отделе. Понятно, что он не обо мне печется, его волнует репутация сестры. Его отношение к воробушку удивляло. Он ни слова ей не сказал, не обвинил. Интересно будет послушать, что он мне предъявит.
Не знаю, сколько времени прошло после того, как эвакуатор убрался, но наконец-то в доме раздались мужские уверенные шаги, которые уже не застывали в комнате, а уверено проследовали
— На выход! — уверенным грубым тоном.
— Может, спустишься, тут варенья… ежевичного полно, я еще не все уничтожил, Карлсон, — не мог не съязвить. Взял какую-то банку в руки, покрутил. Оказалось, и правда варенье.
— Вылезай лучше, — процедил сквозь зубы Матвей.
— Спускайся, поговорим здесь. Без свидетелей, — я хотел в туалет, не было мочи терпеть, но этого урода хотелось хорошенько разозлить.
— Хочешь, чтобы я тебя прямо там убил и закопал? — ярость сквозила в его голосе, но Матвей еще не знал, что свою злость я пока умело маскирую.
Я помню нашу встречу, помню его предупреждение. Этот мент опасный противник. Наверняка выслужился до должности начальника, а не получил ее по блату.
— По телевизору говорят, что полиция обязана защищать граждан, но, как всегда, видимо, врут, хорошо, что я этот ящик не смотрю, — лениво произнес. Попытался немного подвигаться, потому что мышцы задеревенели.
— Вылезай, сильно бить не буду, но запомнишь ты нашу встречу надолго, трус, — с издевкой в голосе. Вот это он зря. Трусом я никогда не был. Скорее отмороженным и порой безбашенным, но уже несколько лет веду себя почти прилично, не хочу, чтобы дед нервничал.
Быстро поднялся, не успел поставить ноги и выпрямиться, как в лицо полетел кулак. Перекатился и встал на ноги. Нас разделяла дыра подвала.
— Что за ублюдские выходки? — разозлился. — Хочешь набить морду, дай встать на ноги, — рявкнул я. — Или испугался, что не справишься? — в его глазах на миг вспыхнуло сожаление, что он не сдержался, но тут же вернулась злость.
— Теперь ты уже встал на ноги, — процедил он сквозь зубы.
— Встал. И иду в уборную, а ты пока подумай, где мы можем поговорить без свидетелей. Или будем разносить кухню? — я услышал, как крошатся зубы Матвея. Да, я высокомерный, зазнавшийся, привыкший отдавать распоряжения хам. И на то, что он носит погоны, а я нахожусь у него в доме – мне глубоко фиолетово. Мужик малость опешил, но останавливать не стал.
— Если решил сбежать, не надейся, там нет окна.
Уборная пусть и скромная, но чистая. Я застонал от удовольствия. Оказывается, как мало нужно для счастья – вовремя освободить мочевой пузырь. Вымыл руки, ополоснул лицо прохладной водой. Теперь можно и в рожу получить.
Матвей ждал меня в коридоре. Прислонившись плечом к стене и сложив руки на груди, он сверлил дверь, из которой я появился, недобрым взглядом. Погреб он закрыл. Обратил внимание на неровно стоявшую деревянную тумбу, видимо, именно ей меня замуровали.
— Здесь будем разговаривать? — страха я не испытывал, он это видел, по-моему, это его еще больше злило.
Знал бы братец воробушка, что мы с братом никогда не были рафинированными мальчиками. Мать, конечно, пыталась повлиять на деда, но спорить с ним всегда было бесполезно. В подростковом возрасте я доставлял много проблем, меня чуть на учет не поставили. Спасла секция бокса. Там я действительно мог выплеснуть свою ярость, которую сложно было контролировать. Позже мои поступки были осмысленными и жесткими. Первые пару лет в университете почти каждый день с кем-то сцеплялся, пока все вокруг не поняли, что я лучше сдохну, чем буду платить за свое спокойное существование.
— Поехали, — мотнул головой Матвей на дверь и направился к выходу. Не стал спрашивать куда. Без разницы.
Глава 9
Лена
Всю дорогу я украдкой наблюдала за Матвеем. Пыталась понять, в каком он настроении. Вроде выглядел расслабленным, даже насвистывал что-то, улыбался, но меня не оставляла тревога. Может, я просто придумываю?
— Как прошло дежурство?
— Нормально. Две драки, один пьяный дебош, — спокойно ответил брат.