Мажор. Дилогия.
Шрифт:
– Пойду, открою, - подорвался Молот, взваливая на плечо пулемет. Похоже, ему понравилось пугать наглого старшину.
– Ты штаны хоть одень, - весело заметил Пьеро, - а то у "Печенега" калибр мелковатым кажется...
Молот гордо расправил плечи:
– Вот потому у меня и пулемет, в отличие от некоторых.
– Ой, сейчас кто-то отгребет по полной, - задумчиво протянул Пепел.
– Ладно, вы пока выясняйте насчет калибра, у меня-то на ВСС ствол хоть куда, а я пока пойду, открою, - со смехом заметил Санек и, подхватив ПБ, пошел к
Вернулся слегка смущенный:
– Егор, там тебя... И это... Оденься, - и, повернувшись к парням, приложил палец к губам.
– Ни звука, - и тихим шепотом.
– Егор, там Зухра хочет с тобой поговорить.
Попытавшийся что-то сказать Балагур, заткнулся на полуслове, отхватив от Марата знатного леща и кулак под нос от Молота.Уже идя к выходу, услышал тихий шепот:
– Чего деретесь?
– А чтоб ты не брякнул какую-нибудь глупость.
– А может я умное сказать хотел?
– Кто? Ты?
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Здравствуй, Егор, - ожидающая в коридоре Зухра, тепло улыбается.
– Здравствуй. Но вроде виделись сегодня?
– Да. Но как говорят: хорошему человеку, здоровья можно и дважды пожелать. Ты ведь хороший?
– вопросительный взгляд из-под длинных ресниц.
Усмехаюсь про себя. Это ведь как посмотреть? Для моих парней или девчонок, которых мы освободили - наверняка хороший. А вот для тех бандитов, которых я успел накрошить в немалых количествах - очень даже плохой. Так что все относительно. Но говорить такое красивой женщине? Нафига?
– Самый лучший...
– улыбаюсь самой искренней улыбкой, на которую способен.
– И скромный, как я вижу?
– во взгляде мелькает улыбка.
– Конечно! Это мое главное достоинство!
– Не буду спорить. Есть пара минут поговорить со мной?
– показывает покачивающийся на колечке ключ.
– Пойдем...
Пройдя мимо пары дверей, входим в один из кабинетов. Зухраприглашающе указывает на кожаный диван. Сажусь с одного края, она с другого. Ну как сажусь? Развалился по барски, проявляя самоуверенность. Заметив на столе пепельницу тут же закуриваю.
Зухра неодобрительно смотрит на меня. А как же? Я ведь не спросил, не возражает ли она? Но здесь как раз и порылась собака. Я-то ей ничего не должен. А то вот этот ожидающий взгляд? Как будто это я ее позвал... Нет, девочка, я в эти игры не играю. Ведь что-то ей от меня надо? Ведь пришла то не из-за того, что я такой весь из себя геройский и красивый? Хотя с данным утверждением спорить не собираюсь, но не верю...
Зухра умная женщина, это было заметно еще на базе. И характер у нее стальной, не сломалась, несмотря на все невзгоды.
– Егор, почему ты не убил Аслана?
Оп-па-па!!! Интересно девки пляшут. А ведь она об этом знать не должна... Официально главный бандит погиб при захвате.
– С чего ты так решила?
– Подслушала, - отводит в сторону взгляд.
– Папа с дядей Степой как-то разговаривали с вашим майором. Вот и промелькнуло,
Затягиваюсь, давая себе время подумать. Вот что ей сказать? Как объяснить: почему ублюдок, почти год издевавшийся над ней, жив? Не знаю.
Затянувшееся молчание Зухра поняла по-своему и, вскочив, повернулась спиной:
– Смотри!
– задрала верхнюю часть одежды вверх, обнажая спину. Млять!!! Если бы видел раньше эту исполосованную шрамами спину, порезал бы ублюдка на ремни и засыпал солью. Вот сука!
– Зухра...
– голос все же срывается, и я замолкаю.
– Что?
– поправив одежду, оборачивается, и яростно сверкнув глазами добавляет.
– Извини, но нижнюю часть показывать не буду. Он предпочитал бить ремнем. Кожу рассекал редко, но как видишь, накопилось.
Села, стиснув кулаки, заговорила. Быстро-быстро, как будто боясь, что прерву:
– Ты не думай, что я обвиняю тебя. Просто спрашиваю. Знать хочу. Я маме не могла всего сказать. Ей и так тяжело. Бегает вокруг меня, хлопочет. Вот скажи мне, - смотрит прямо в глаза, - почему все уверенны, что мне нужна помощь? Почему все считают, что я должна была сломаться? Папа с мамой, желающие отправить меня куда-нибудь - лечить нервы? А ведь некоторым девчонкам досталось больше чем мне - той же Кате. Или тем, кто забеременел от этих ублюдков. Грех сказать первый раз рада, что не могу больше иметь детей. Всегда расстраивалась, а теперь рада - что не понесла от этого ублюдка. Катюшка вон все еще в больнице. И как я уеду? Да я хочу увидеть сына, но и бросить девочек не могу. А тут еще этот ублюдок живой. Почему?
Эх, Егор Анатольевич, сделали тебя. Довыеживался? Как объяснить? Как, как? Правду сказать. Учитывая характер молодой женщины, так будет лучше.
– Веришь, нет, но собирался. Ты в курсе, каким элитным напитком нас поила?
– Да, - губы трогает легкая улыбка. "Ага! Есть контакт!"
– Ну, так вот, решили мы разобраться с Асланом, - начинаю сочинять на ходу, - суд учинили. Даже адвоката ему выделили. Так что все по честному - настоящий суд. Балагур, как адвокат, требовал четвертовать его. Пришлось напомнить, что он должен защищать, а не обвинять, - тяжело вздыхаю.
– Потом пока его уговорили... Косячников-то больше нету! Ну, вроде согласился, под давлением коллектива, - демонстрирую кулак.
Улыбка уже постоянный спутник, в глазах появился задор. Наверняка представляет то, что испытывал Аслан в этот момент. А я тем временем продолжаю:
– Начали судить. Тут правда грешен, отошли от правил. И больше обсуждали, как нам его грохнуть. А Балагур, он ведь собака злая. Обиделся и давай отвергать предложения, как негуманные. Вот и решили просто расстрелять, тут опять проявил себя адвокат и заявил, что пуля может занести в организм заразу... И предложил продезинфицировать... зеленкой. Вот и представь, пока искали, пока мазали, а тут Акимов. Потом майор явился, и спалил все это дело. Так его зеленого и отобрал...