Мажор. Право на ошибку
Шрифт:
“Платон, вспоминай! Ты знаешь эту малышку!”
Ну, теперь хотя бы становятся понятными ее мотивы — мстит за то, что много лет назад разбил ее хрупкое сердце.
А сейчас, спустя годы, еще и не узнал…
— Агата… — скорее для себя произношу ее имя, чем пытаюсь обратить внимание всех присутствующих, которые вдруг резко онемели.
Тупо пялятся по очереди то на меня, то на девушку, при этом ни черта не понимая, что же происходит на самом-то деле.
— Не думала, что я так сильно изменилась, —
Изменилась, даже очень, только я молчу в ответ. Черт, сам себя загнал в тупик, и теперь ломаю голову, как же выпутаться из этой дурацкой ситуации. По глазам хозяйки агентства вижу, что разорвет Агату, стоит им только выйти из конференц-зала. Еще бы, какая-то моделька посмела пойти против великой и могучей Аделаиды Ростиславовны Мягчинской.
Я наводил справки — тетка действительно серьезная. Имеет вес и нехилые связи в модельном бизнесе, и переходить ей дорогу опасно. Особенно столь юным созданиям, как Агата.
— Оставьте нас, — спокойно произношу, все так же сканируя насквозь девушку, которая в этот момент рассматривает больную ногу. А после поднимает взгляд на меня, затем по очереди бросает косые взгляды на всех окружающих, и снова я оказываюсь в поле ее зрения. — Наедине, — добавляю, так как никто из присутствующих еще не сдвинулся с места.
— Платон… — начинает Костя, но я его перебиваю:
— Все в порядке, — киваю в подтверждение своих слов. — Нам надо с Агатой кое-что обсудить вдвоем. Без посторонних.
— Очень надеюсь, что без последствий, — юрист хлопает меня по плечу и первым направляется к выходу, подавая всем остальным пример.
Нехотя, все так же недоверчиво косясь в мою сторону, Кирилл, Аделаида и ее помощник следуют за Константином. Одна лишь Агата, кажется, не удивлена моим решением.
Но едва закрывается дверь, и мы остаемся с девушкой наедине, она усмехается, глядя мне прямо в глаза:
— Это лишнее, поверь.
— Думаешь? — приподнимаю одну бровь вверх.
— Уверена, — все так же смеется, а у меня внутри как будто струна натянутая.
Но, глядя на Агату, это самое напряжение немного ослабевает. Не до конца, но все же просвет появляется в этой непростой и довольно щекотливой ситуации.
Я до сих пор не пойму, как мог ее не узнать? Единственную девочку, которая когда-то запала мне в душу. Я даже какое-то время был влюблен в нее, как бы фантастически это не звучало. Чистая, добрая, светлая, слишком наивная — таких больше у меня на пути не встречалось.
“Я подожду, когда ты подрастешь…” — даже несмотря на шесть долгих лет, эта фраза всплывает в памяти, как будто я ее сказал только вчера.
Одно время я был действительно уверен в том, что дождусь. Пока ей исполнится восемнадцать. Она повзрослеет. И мы попробуем…
—
— Господи, Платон, очнись! Столько девок вокруг, гуляй — не хочу!
— Ты еще скажи, что жениться собрался…
Все вокруг не верили в мои тогда только зарождающиеся чувства, хотя я упорно твердил, в основном самому себе, что они заблуждаются.
Но все равно поддался на провокацию. Прислушался к чужому мнению.
Может, все-таки зря я тогда не поверил…
— Послушай, Агата, — начинаю, но девушка тут же меня перебивает:
— Давай лучше я первая, — делает глубокий вдох, затем резкий выдох, и по глазам видно, что нервничает сильно. Подбирает слова, хочет казаться непробиваемой стервой, но все равно что-то от той наивной девочки в ней все же осталось.
Не верю, что она так сильно изменилась. У таких, как Агата, жизненные ценности и принципы с годами не меняются. Вот не верю, и все тут. Один цирк с вызывающим нарядом чего стоит, хотя многие так и не поняли, что это был обычный крик души.
Такие, как Агата, всегда верят в лучшее. И на жизнь смотрят с оптимизмом, как бы сильно она их не била. Они так и остаются верными себе — хоть в шестнадцать, хоть в тридцать.
— Ну, попробуй, — улыбаюсь одними уголками губ, наблюдая, как девушка пытается взять себя в руки.
— Извини за этот маскарад, я действительно переборщила, — усмехается, немного кривясь, а я в ответ лишь мотаю головой. — Только сейчас понимаю, как глупо выгляжу со стороны. Но, — разводит руками в разные стороны и слегка прищуривается. — Ничего другого в голову мне не пришло, как бы тебя оттолкнуть.
— Так сильно противен? — вопрос вылетает на автомате, и я не свожу пристального взгляда с девчонки.
Впервые в жизни я боюсь услышать “да”…
— Давай не будем о прошлом, — девушка усмехается, но как-то уж слишком печально.
Как будто действительно до сих пор… помнила обо мне. Фантастика какая-то, честное слово, неужели так и не смогла простить, затаив лютую ненависть в сердце?
И теперь просто мстит мне за прошлое…
— Давай о настоящем, — настойчивости мне не занимать, а я сейчас очень хочу узнать правду. — Так противен или нет?
— Противен! — довольно резко выдает Агата, на что я слишком громко произношу:
— Врешь!
— Слушай, я ведь хотела быть культурной, — вспыхивает и пытается встать, но тут же кривится и снова плюхается на стул: — Ай!
— Да сними ты уже эти “копыта”! — звучит, скорее, как приказ, чем пожелание, но девушка все равно трактует по-своему.
— В этом весь ты…
Правда, больше не геройствует, а действительно разувается. Здесь везде ковровое покрытие, а я просто не могу смотреть на то, как Агата страдает. Старая любовь не ржавеет…