Мажор. Право на ошибку
Шрифт:
Даже в мыслях не допуская, что однажды она может лопнуть, как мыльный пузырь…
— Это я украл твою одежду, — негромко произносит Платон, отрываясь первым, при этом громко и часто дыша мне прямо в губы.
— З-зачем? — шепчу в ответ, все еще находясь в эйфории от жаркого поцелуя и до конца не понимая смысл сказанной парнем фразы.
— Решил, что ты хочешь сбежать, — продолжает мой спутник, едва касаясь губами моих губ.
Я в плену его власти надо мной. Не могу думать ни о чем другом, как о новом поцелуе.
Терехов! Украл! Мою одежду! А не вор, как я думала изначально!
Вот же негодяй!
— Обманщик! — выдаю парню прямо в лицо. — Вот так и верь твоему слову!
— Агата…
— А ведь обещал, — кривлюсь, пытаясь вырваться, но мужские руки крепко держат, не давая возможности даже пошевелиться. — Отпусти!
— Не отпущу, — спокойно произносит мой спутник, пытается меня снова поцеловать, но я успеваю отвернуться.
Губы Платона мажут по щеке, затем поднимаются к виску и замирают. Легкое касание, еще одно, третье, четвертое….
— Ты же обещал, — я все-таки умудряюсь вырваться, пока парень теряет бдительность от моей покорности, но он тут же ловит меня за руку, снова бросая на кровать.
— Лежать! — нависает сверху, как скала, не давая мне возможности даже пошевелиться. — Пока не выслушаешь, — пауза, а после заканчивает мне прямо в губы, — Не отпущу!
Интересно, а как он представляет себе мой побег в данной ситуации?
Ведь не будет же он применять силу…
Опять я влипла!
Глава 25
— Что ты задумал? — я снова замираю, так как пошевелиться до сих пор нет никакой возможности.
И вряд ли она появится, пока мой спутник не объяснит свое столь странное поведение. Мне-то все равно — ночь скоро закончится, и лучше ее скоротать за разговорами, чем в потолок плевать.
“Исключительно за разговорами!” — добавляю мысленно, так как ни о чем другом даже думать не хочу, хотя глаза парня горят, как на пожаре. И даже в темноте виден этот загадочный и подозрительный блеск.
Да, я — старомодная, и считаю, что первый секс должен произойти только с любимым мужчиной.
С обычной симпатией пробовала. Не получается.
Может, меня кто-то и считает наивной дурой, а так же глупой и ненормальной, раз в свои неполные двадцать два у меня так и не было мужчины, но я подобные мнения и замечания игнорирую. Хотя и не распространяюсь об этом, обычно просто не обращая внимания на столь интимные вопросы.
Настоящих подруг у меня всего две, и они меня не осуждают. Сами, кстати, замуж вышли исключительно по большой любви.
С одним единственным мужчиной…
— Что ж ты такая недоверчивая, — вздыхает Платон, качая головой из стороны в сторону.
— Я осторожная, — поясняю, так
Как будто у меня нет повода ему не доверять. Неужели он думает, что одним днем можно исправить все ошибки прошлого? Или забыть о том, что произошло?
Да, не спорю, что Платон изменился. В лучшую сторону, как мне показалось. И это радует неимоверно. Особенно его внимание к моей скромной персоне. Хотя мне все больше кажется, что это его очередной хитроумный план. И парень приложит максимум усилий, чтобы добиться своего…
— Ладно, осторожная ты моя, давай договоримся, — Платон ослабевает хватку, а я хоть могу вздохнуть теперь полной грудью. — Я тебя отпускаю, а ты не сбегаешь, идет?
— Честно говоря, я и не собиралась сбегать, — пытаюсь пожать плечами в ответ, но из-за крепкого захвата цепких пальцев, а так же каменной скалы сверху в виде Терехова, мне это практически не удается. — С чего ты вообще взял, что в три часа ночи я решила отсюда свалить?
— Перестраховался, — усмехается парень и полностью меня отпускает. — Извини, что-то я погорячился, — укладывается рядом, и наши головы прикасаются друг к другу. — Мир? — протягивает мне руку, поворачиваясь ко мне лицом.
— И кто из нас недоверчивый, — ворчу, но руку парня пожимаю в ответ.
Второй раз он… извиняется. И вроде как искренне, от души. Я прямо в неописуемом шоке — в хорошем смысле этого слова. Если человек умеет признавать свои ошибки, то не такой уж он высокомерный, каким был когда-то.
Всегда есть право на ошибку.
Но и всегда есть право на второй шанс…
— Ты, кстати, чего кричала? — спустя время спокойно произносит Платон, не выпуская моей руки из своей ладони.
— Извини, что разбудила, — печально вздыхаю, чувствуя, как парень сильнее сжимает мои пальцы.
— Не страшно, — негромко усмехается, а после подкладывает руку мне под голову. — Неудобно лежать в позе солдатика, — поясняет, когда я приподнимаю обе брови вверх, переводя на него взгляд.
— Может, все-таки за второй подушкой сходить? — немного ехидничаю в ответ, так как настроение делает резкий скачок вверх.
Да и напряжение медленно спадает, и я признаюсь самой себе, стараясь быть объективной.
Мне уютно в объятиях Платона. И если честно, тоже неудобно лежать в позе солдатика.
— Может, все-таки умничать перестанешь? — передразнивает Платон, вызывая у меня улыбку. — Так ты не ответила, почему кричала, — тут же снова переводит разговор на тему, от которой я хотела уйти.
Слишком уж много личного. Да и я не привыкла душу нараспашку раскрывать, исповедуясь каждому встречному.
Только вот в чем вопрос — Платон же не первый встречный. Да и интересуется вроде как искренне, а не просто лишь бы в душу залезть, а после поиздеваться, считая мои страхи глупостью.