Мажор

Соколов Вячеслав Иванович

– Ну, что еще?
– раздраженным голосом поинтересовался капитан.

Подскочив к нему, шепчу:

– Хреновое у меня предчувствие...

– Хм... А поконкретней?

– Не знаю. Свербит и все. Возьми меня с собой, для подстраховки...

Рогожин задумался, но вот доверять моим предчувствиям он тоже научился:

– Ладно. Возьми оружие, я тебя в машине подожду.

Я развернулся и рванул в казарму. Вот только, чем ближе я был к дверям, тем сильнее зудело что-то внутри меня... Остановившись,

делаю шаг назад. Мать моя! Чувство опасности взвыло сиреной! Значит сзади! Сзади? А что там? Только Рогожин и машина. Оборачиваюсь, а в мозгу яркая вспышка! Командир, машина!

Откуда взялась эта мысль - непонятно, скорее всего, шутки подсознания. Со мной такое бывает: пропадает часть логической цепочки и приходит готовый ответ. Это потом уже можно не спеша обдумать, а что это было? Но сейчас-то на это нет времени.

– Джинн, машина!

Капитан не подвел! Услышав свой позывной, он тут же перешел в боевой режим, и второе слово воспринял как опасность. Резко развернувшись, и ускорившись, рванул прочь... От УАЗика, до которого оставалась всего пара метров. Правильно, что время терять? Если что, по шее молодому можно и потом дать! Вот только максимум, что он успел сделать это пара шагов...

Прогремел взрыв. Яркая вспышка резанула по глазам. Взрывная волна от разорванного на части автомобиля, подхватила Рогожина и швырнула вперед. Осколки горячего метала, впивались в вытянутое в струну тело, продолжавшего даже в этот момент бороться, капитана.

Боже мой, какой же силы был взрыв, если изувеченное тело командира, сломанной куклой, приземлилось всего в шаге от меня?

– Руслан! Руслан!
– пытаюсь перевернуть бесчувственное тело.
– Руслан, не умирай!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

В чувство меня привел подзатыльник Степаныча:

– Не тряси, ирод! Если ты его не угробишь, то жить будет!

"Живой! Мать его, живой! Живой, сволочь такая! Вот ведь гад, напугал до полусмерти!"

– Степаныч! А он точно не умрет?

– Будем надеяться.

Перевернув начавшего постанывать Руслана на живот, поручил мне придерживать голову. Срезав ножом лохмотья, покачал головой:

– Охренеть. Везучий чертяка! Смотри, если не считать торчащих кусков железа и кучи мелких порезов, да шишки на голове - почти целый... Только одна глубокая борозда, сейчас края пластырем стянем и можно везти.

Посмотрев на Степаныча, как на умалишенного:

– Дед, ты чего? Смотри, из спины железяка торчит! И вот и тут тоже...

– Я и говорю фигня, все под углом вошли. Жить будет, сто процентов. А вот и "таблетка" наша!

Подкатила местная машина, с пассажирского места выскочил Сашка:

– Надо на пол что-нибудь постелить!
–

и бросился в казарму.

Следом, закинув за спину автоматы, бросились Балагур и Пепел... Блин, только сейчас заметил, что наши парни, все как один вооруженные, окружив нас, держат под прицелом периметр... Молодцы! Они-то не знают, что это "закладка", а не прилетевшая граната... Капитан мог бы гордиться своими питомцами...

Постелив на пол УАЗика в несколько слоев матрасы, аккуратно положили капитана лицом вниз.

– Лаки, что с лицом?

– Так стеклом посекло, - Санек пальцами прикоснулся к довольно глубокому разрезу на левой щеке, - ерунда. Вы бы ехали, Степаныч!

– В машину! Еще есть дебилы, у которых ерунда?

– Мелочи, сам обработаю, - махнул рукой Пьеро.
– Мажора забери, у него из плеча что-то торчит!

Ох! Ты ж! А я и не заметил! Тут же левое плечо выстрелило болью.

– Млять! Одни дебилы кругом! Какой командир, такие и солдаты! В машину!
– дурным голосом взревел Степаныч.

Думаю, что нет смысла описывать дорогу в город. Как водила не получил инфаркт, до сих пор поражаюсь... Вот как бы вы себя чувствовали, если бы вам под руку орали:

– Быстрее, - при этом тыкая в бок стволом "калаша". И делал все это чувак с окровавленным лицом и бешеными глазами? Пришлось даже прикрикнуть на Сашку:

– Отстань от парня! А то влетим куда-нибудь...

Ну, хоть тыкать перестал... А то бедный парнишка, аж побледнел от такого напряга. Но довез до больнички быстро - молодец!

Рогожина сразу увезли в операционную, а нас с Сашкой заштопали под местной анестезией. Мой осколок вошел не глубоко, на излете, практически под кожу.

– Заноза, - так охарактеризовала ранение молоденькая докторша.

А Сашке наложила пару швов, предварительно достав из раны осколок стекла.

– Ничего, девки только сильней любить будут, - улыбнувшись, похлопала по плечу.

– Я женат!
– возмутился таким предположением Санек.

– Тем более, не кукся. От такой мелочи жена не разлюбит. А она ведь тебя любит?

– Конечно!

Так, ну это надолго. Докторша допустила ошибку, которую в нашей группе уже давно никто не совершал... На тему своей Лидочки Санек может говорить часами. "Пойду-ка я к Степанычу, узнаю как там Руслан".

Капитан был никак. То есть все еще в операционной и как обстоят дела, было не ясно. Сел на диван стоящий возле стены, все же легкая слабость в ногах присутствует - несмотря на то, что рана неопасная, крови натекло прилично. Степаныч же, замерев как статуя, стоял возле стены и бездумным взглядом пялился на противоположную стену, едва заметно шевеля губами. Через пару минут, как будто только что, заметив меня поинтересовался: