Мчс для разбитых сердец

Чар Элен

— Сыночек, но тебе же плохо без нее, как и ей без тебя. На девочке лица нет. Зачем же так? Любящая женщина рядом в трудную минуту половину боли забирает.

— Да у меня такое чувство будто из меня выдавливают сок, мама! Я дышу с трудом! А вы мне рассказываете о великом, — мама, зажав рот рукой выбежала из палаты. Ну да, я не должен был кричать на нее.

— Прости, — виновато посмотрел на отца до этого молча стоящего за спиной мамы.

Отец смотрел прямо, без упреков и жалости. Вот, кто меня сейчас понимал, он сам прошел через подобное. Но вернуться

на работу не смог. Я тогда был слишком мал чтобы помнить. Знаю из рассказов.

— Я понимаю тебя, сын. Нужно время. Ладно отдыхай, а на мать не сердись, мы все за тебя переживаем, — слегка сжал мою ладонь вышел, тихо прикрыв дверь.

Таисия

— Надежда Егоровна, — на слезы матери Тима невозможно смотреть. Обняв женщину за плечи протянула свой стакан с чаем.

— Ох, девочка, моя, — грустно улыбнулась сделала глоток невкусного чая. — Я не знаю, что делать. Когда Ванечка также после пожара с переломом был, он злился, конечно, но держался за меня, понимаешь? Мы стали как одно целое, я всегда была рядом. Я же с работы ушла чтобы помогать ему во всем. И это во время развала Союза, с маленьким сыном на руках. Но ничего дома шила ерунду всякую, правда, тогда родители наши были живы, они здорово нам помогали. Но мы были вместе, понимаешь? Ванечка не отказывался от нас с сыном. А Тимофей он другой, такое чувство, будто нас с отцом едва терпит рядом. Солнышко, как же больно на вас смотреть. Любящих и несчастных.

— Надежда Егоровна, у вас сильный сын, он привык все делать самостоятельно. Вот и сейчас хочет так же поступить. Сам со всем справиться.

— Да, он с детства стремился к независимости. Но сейчас другое.

— Другое, но он справится. Он сможет.

— Прости, Тасенька, вместо того чтобы тебя утешить, утешаюсь в твоих объятьях, — отставила стаканчик с чаем и обняла меня крепко-крепко, словно боялась потерять. — Все у вас наладится, я в этом уверена.

Находясь в теплых руках этой женщины, я вдруг поняла, почему Тим не смог рассказать правду о Карине и Тарасе. Я бы тоже не смогла предать это тепло и эту любовь. Все что угодно, лишь сохранить это чистым.

— Таисия, — отец Тима подошел так тихо, что мы вместе с мамой дернулись. — Простите, не хотел пугать и, может зря я это скажу, но… в общем Тимофей вас не пустит к себе. Не тратьте время на бессмысленное сидение под дверью. Мне жаль.

Мужчина говорил искренне, подобрал самые мягкие слова, чтобы сильно не травмировать. От этой заботы на сердце потеплело. Мне казалось, что я не понравилась ему с первой встречи. Сейчас вижу, что ошиблась в своих суждениях.

— Я знаю, спасибо, — мои слова вызвали удивление.

— Знаете?

— Да, Тимофей упрям и категоричен, иногда. Приняв решение его не отменяет, — мужчина одобрительно кивнул.

— И что же вы тогда здесь делаете?

— А я такая же, — улыбнулась, увидев очередное удивление на лицах родителей. — Пусть он не пускает, но ему обязательно скажут, что я здесь. А я, я найду способ

быть рядом. Обязательно найду.

— Надеюсь на это, Таисия. Вы удивительная девушка, таких единицы, — подал руку жене помогая подняться. — Всего доброго.

— До свиданья.

Проводив взглядом удаляющуюся пару счастливо улыбнулась. Пусть это было неуместно, но сдержаться не было сил. Родители фактически меня благословили, значит можно переходить к следующему пункту.

Сердце в груди билось с такой силой, словно хотело вырваться на свободу. Ладошки вспотели от волнения. Я не знала получится у меня или нет. Вполне возможно, что меня развернут на сто восемьдесят градусов и отправят восвояси. Но не попробовать тоже не могла.

— Можно? — три пары глаз посмотрели на меня.

В небольшом кабинете с белыми стенами за тремя столами заваленными бумагами и снимками, я почувствовала себя не уютно. Вся атмосфера давила, вон даже цветы на подоконнике и те листья повесили.

На секунду смалодушничала, хотела развернуться и уйти, сделав вид, что это была не я. Вдруг мое желание показалось глупым и бессмысленным.

— Да, чем могу помочь? — мужчина показал на стул стоящий перед его столом, приглашая присесть. Ну что ж со мной готовы поговорить, а это уже хорошо. — Вы невеста Тимофея, если не ошибаюсь.

— Не ошибаетесь, — слегка улыбнулась, если он и знает, что Тим меня выгнал, то либо не придает этому значения, либо мне просто везет. — Я хотела узнать ваше мнение о состоянии Тима.

— Мое мнение не изменилось. Вы поймите… — он сделал паузу намекая, что надо представиться.

— Таисия.

— Вы поймите, Таисия, сейчас я не могу дать сто процентных гарантий и диагнозов. Еще рано. У Тимофея все сложно, но более точная картина будет ясна к концу недели. Вы же знаете, что у него к множественным переломам еще и ожог. Да вторая степень не так страшна, но вместе они осложняют его ситуацию.

— Олег Юрьевич, я не прошу гарантий, я прошу ваше мнение. Тим считает, что он не встанет на ноги, а что вы думаете?

Доктор несколько минут смотрел на меня молча, словно обдумывал что сказать и как. Я старалась дышать и не думать о плохом. Почему-то такие паузы часто бывают перед тем, как сказать что-то плохое и неприятное.

— Таисия, у него сейчас так называемый спинальный шок, который может продлиться до нескольких месяцев, из-за которого он может не чувствовать ног. Ваш жених довольно упрям и сейчас не может слушать, он не верит, потому что его чувства говорят об обратном.

— Но…

— Но я считаю, что у него есть шанс встать на ноги. Это сопровождается болью и кропотливым трудом. Но в мире все происходит через боль и страдания. Нужно время, для того чтобы организм Тимофея оправился от шока, а пока это происходит проходить терапию, массаж, лекарства опять же положительные эмоции, свежий воздух и режим питания. Чуда, что он за один день встанет не произойдет. Чудо то, что он остался после всего жив и доехал до нас. Если бы вы знали сколько не доезжает, — он махнул рукой не желая договаривать.