Меценаты зла

Данилов Павел Петрович

Трое спорщиков сбавили шаг и продолжили громогласный разговор:

– А я тебе говорю – броня это новая.

– Обычная хамелеонка, – ответил второй.

– Лазер по минуте держит? Пули, как горох отлетают? – с водопадом скепсиса поинтересовался первый.

– Может, они новое вещество синтезировали? Абсолютная броня, – вмешался третий.

– Ага, и отправили нам этот подарочек для исследований, – хмыкнул второй. – Говорю, хамелеон. Такой у всех космолетчиков, заведующих безопасностью. Просто наши парни сплоховали, а вы сразу ищете оправдание в сверхоружии

врага. Друг-то его, вообще в кроссовках, джинсах и футболке шастает.

– Может, они из системы Ганга? – снова подал новую идею третий. – Говорят, там до сих пор заговоры знают, магия там всякая в ходу.

– Думаешь, волшебника прислали? – заржал первый.

– Так и доложим начальству, – подхватил второй, – объект – чародей. Не взят по причине магического…

– Да пошли вы, – перебил третий.

Дальше Кирилл не слышал.

Четвертый жандарм, равнодушный к форме беглеца, прошел метров тридцать, остановился и зажурчал. Кирилл молил Черную Невесту, чтобы этим его разведка и закончилась. Но, видимо, для бога космоса они были слишком глубоко под землей. Жандарм застегнул ремень и прилежно пошел дальше по проходу.

– Они зд…! – успел прокричать жандарм и забулькал. Изо рта пошла кровь, ногти в последних судорогах начали карябать стены.

Кирилл дернул за руку шокированного, завороженного убийством, словно кролик взглядом удава, Жака.

– Бежим!

Дважды француза просить не пришлось. Не зная, на что надеясь, они ринулись по проходу.

Сзади послышался топот шести ног. Один из жандармов запнулся о труп товарища и с грязными ругательствами полетел на пол.

Кирилл, не оглядываясь, трижды выстрелил из пистолета через левое плечо. Попасть он и не мечтал, но немного остудить пыл преследователей надеялся.

– Стоять! – крикнул жандарм. – Бежать некуда!

«Чего ж вы тогда торопитесь? – подумал Громов, – если мы никуда не денемся? Какая дверь должна быть закрыта?»

Дважды в боковых стенах попадались вентиляционные отверстия. Но даже на бегу Громов понимал, что им в них не пролезть.

Если не считать, что Кирилл тащил на себе в два раза больше Жака, француз бежал с ним наравне. Проход был близнецом предыдущего ответвления лишь поначалу. Вскоре он расширился до нескольких метров и ощутимо пошел вниз. Спутники рванули еще сильнее.

Несколько раз в спину ударило слабым разрядом тока – реакция формы на импульсы выстрелов, а один раз Громова словно ткнули пальцем в ягодицу.

«Парализатор и допотопный дротик, – определил Громов, – мы нужны живые». Извечное преимущество убегающих агентов, шпионов, разведчиков – это связанные руки преследователей. Каждый солдат понимал, что начальство не будет разбираться, сколько «живых боевых единиц» погибло. Главное – результат. Живой и желательно почти невредимый вражеский «язык».

«Жак у них, наверное, вообще по категории предатель идет. А что? Давний тайный агент, сумевший приблизиться к правительственным низам, при этом оставаясь на свободе. Получил сообщение от врагов и подстроил побег важного разведчика. Чем не версия?»

Сзади

солдат повторял на всех каналах связи, что оба объекта обнаружены в таком-то секторе и оказывают сопротивление. Кажется, это был тот, который считал, что на Кирилле «обычная хамелеонка».

Стоило впереди показаться двери, Жак немного замешкался, пропуская Кирилла вперед. Не останавливаясь, Громов впечатал увесистый ботинок в дверь. Не откройся она сразу, серьезное повреждение голеностопа звездолетчику было бы обеспечено. Хрустнул разрываемый задвижкой замка пластик косяка.

Громов начал заваливаться назад, но его придержал Жак. Кирилл, снова забыв про повязку, попробовал кивнуть – получилась короткая шейная судорога. Прихрамывая, он ввалился в дверной проем.

Толкнув на ходу толстую, но теперь безвольную дверь, Громов прикрыл на время спины от огня преследователей. Язык замка с едва уловимым хрустом вошел обратно в зияющую рану коробки. Прочность двери имеет значение, но многие забывают, что не менее важны крепость косяка и замка. Чаще, они даже важнее.

Через несколько шагов каменная кишка оборвалась. Кирилла и Жака окружила безобразно огромная пещера – настоящий подземный мир. Громов врубил фонарь на полную мощность и посветил во всех четырех направлениях. Луч, бьющий из универсального автомата, пасовал. Даже потолка спутники так и не смогли разглядеть. Свет растворялся, словно капля сливок в крепком кофе.

Кирилл быстрым шагом заковылял направо. Так вбежавшие солдаты сразу окажутся у него под прицелом.

Эта группа патрульных оказалась не столь самоуверенна, как их предшественники. Несколько выстрелов прошили дверь, но в пещеру так никто и не вошел – ждали подкрепления. Видимо, смерть друга и бесполезный парализатор подействовали на солдат отрезвляюще.

Кирилл для острастки выпустил в открывшуюся дверь пару пуль. В ответ прилетели ругательства и проклятия.

– Как бы не заблудиться, – озираясь, сказал Жак.

– Уже, – ответил Кирилл, – назад все равно дороги нет. А впереди…

Фразу продолжил перестук щебенки под ногами. Было видно, что строительство в этой части метро уже полвека оставалось в зачаточном состоянии.

Кирилл и Жак снова оглянулись на дверь. Рядом с ней образовался тусклый пузырь света, напоминающий отсюда недозрелый плод хурмы.

– Я выключу фонарь, пока не уйдем с прямой линии, – сказал Кирилл. – Надо чтобы они подумали, что мы поменяли направление.

– Куда идти-то? – испуганно спросил француз. – Темень, костей не соберешь.

– Вперед, пока что вперед.

Спутники, касаясь друг друга плечами, сделали первые шаги во мрак.

Что-то хрустнуло и переломилось со звуком, который наполняет лес во время лесоповала. Пол под ногами поплыл, наклон резко увеличился.

Катились, шуршали камешки и тут же смолкали, чтобы отозваться последним глухим вскриком где-то внизу. Громов попытался остановиться, рухнул на спину, но продолжал скользить вниз с неумолимостью горной лавины. Рядом, цепляясь восьмью пальцами за гладкий бетон, съезжал на животе Жак.