Меч Белогора
Шрифт:
Краем уха я услышал, что один из милиционеров сказал другому
– Стопроцентный «висяк» на отдел. Никаких улик, свидетелей.
– Да, дело тухлое, - согласно кивнул его коллега.
Петухов зло вскинулся
– Ну-ка, прекратить разговоры! Забыли, где находитесь?
Подчиненные виновато замолчали.
Выдержав грозную паузу, старший опустил голову и вновь уткнулся в бумаги.
Ещё через несколько минут, он, видя, что от меня с Татьяной никакого проку нет, распорядился нас отпустить.
Мы с Говорухиной в последний раз окинули взглядом разгромленную квартиру, в которой ещё позавчера отмечали Димкин день рождения,
Я взял Татьяну за руку и помог дойти до двери. На площадке Говорухина не смогла больше сдерживаться и разревелась, что называется, всерьёз. Я прижал её заплаканное лицо к себе, и моя единственная приличная рубашка немедленно стала мокрой. Таня плакала горько и безутешно, не обращая внимания на мои робкие попытки её успокоить.
Мне было ужасно жаль эту несчастную и растрёпанную женщину, у которой, судя по всему, всё время что-то не клеилось в жизни, а сегодня, возможно, произошло очередное полное крушение надежд с устройством семейного гнездышка и личного счастья. Во всяком случае, так мне казалось. Да и что теперь будет с работой – неизвестно. Кого пришлют вместо Халина? Или вообще газету закроют? Куда Татьяне тогда идти? Да ещё в её возрасте. Устроиться корреспондентом или журналистом в нашем небольшом городе, где с трудом выживает всего несколько изданий областного масштаба – очень непросто.
Я нашел в заднем кармане брюк ещё относительно чистый платок и стал вытирать Татьяне глаза.
Постепенно она, наконец, пришла в себя, перестала плакать. Вынула зеркальце, посмотрелась, привела лицо и волосы в порядок. Сама взяла меня под руку, и мы медленно и тяжело стали спускаться по лестнице.
На улице я поймал такси и отвез Говорухину домой. Она жила недалеко от центра города, в районе Харгоры, напротив второй городской больницы.
Подниматься в квартиру я не стал, попытался только, как мог, успокоить женщину. Наверное, не очень здорово
– Держись, Таня. У каждого своя судьба и каждому Бог посылает свои испытания. Надо их выдержать. Мне тоже очень плохо, поверь.
– Почему так?
– всхлипнула Татьяна, - я понимаю, что жизнь продолжается и надо жить дальше. Только всё это… очень несправедливо…очень… нечестно…
Она опустила голову и торопливо скрылась в подъезде, а меня вдруг посетила запоздалая мысль
– Так, а куда же подевалась наша Любимова, если её не было у Димы на квартире в момент убийства? Или она там была? Может быть, и с ней что-то случилось? Надо срочно её найти!
Встречу с Маршавиным я отложил и занялся поисками Ольги.
Глава 7
Собственно, вариантов было немного, а точнее, всего два. Либо она была у Халина на квартире в момент нападения и исчезла вследствие этого – убежала или была похищена. Либо она исчезла вне связи с убийством, ввиду каких-то других причин и это было бы значительно лучше.
Насколько я знал, Ольга жила вместе с матерью где-то в частном секторе, недалеко от областной библиотеки на Садовой. Помнится, перед Новым годом я переписывал себе в блокнот, на всякий случай, телефоны и адреса всех сотрудников редакции. Проще всего было позвонить Оле домой и все выяснить. Где же блокнот?
Кажется, в последний раз видел его в верхнем ящике своего
Я подошёл к остановке напротив 2-й городской больницы. На душе кошки скребли. Царапались и противно мяукали.Очень бы мне не хотелось, чтобы и с Ольгой что-то случилось. Совсем еще молодая наивная дурочка, жизни не видела. Как вспомню её улыбку и простодушные глаза, так сразу сердце щемить начинает.
Подъехала семнадцатая маршрутка. Она-то мне и нужна.
Захожу в «Пазик», устраиваюсь на первом в ряду слева, переднем сидении по ходу движения и лицом к затылку щупленького водителя. Впереди ещё несколько пустых мест, расположенных впритык к кабинке шофёра и моторному отсеку. Сзади едет подвыпившая компания: три парня и четыре девушки. У всех в руках по банке пива. Больше пассажиров в салоне нет. Молодежь уже под приличным градусом. В принципе, если выпить несколько банок или бутылок так называемых «слабоалкогольных» напитков, то результат получится не слабее, чем если «раздавить» бутылку-другую водки. Особенно, для таких вот детишек, пока не умеющих и не особо желающих себя контролировать. Да и последствия от большого количества пива или баночного мерзопакостного «коктейля» для здоровья будут тяжелейшими. Только отложенными во времени.
Но, чтобы об этом задуматься, мозги надо иметь, что сейчас в огромном большинстве случаев является острым дефицитом. Да и потом, какие мозги в 16-17 лет? Какой житейский опыт? Да никакого! Самому когда-то было столько же. Это сейчас я умным стал, когда чудом пережил последствия своего наплевательского поведения в юности. Когда думал, что судьба мне будет всё время улыбаться, и запасы здоровья неиссякаемы, организм всё выдержит, сколько его не насилуй. Дудки! Знаю теперь, что это не так!
Я когда-то смог справиться с болезнью,выкарабкаться из ямы, несмотря на то, что после дембеля пришел на гражданку здоровый, как бык. А сколько моих друзей и знакомых не выбралось? Скольких я похоронил за свою, недолгую пока, жизнь? Из-за этого проклятого пива, из-за водки, сигарет, наркоты, апатии ко всему, а самое главное – из-за бесконечной самонадеянности. Мол, не учите меня жить! Я сам всё знаю! И пошли все учителя далеко и крупными шагами! Делаю, что хочу!
Вот и делали. Жили, как страусы, спрятав головы в песок, не желая ничего знать и видеть. Только наслаждаться! До тех пор, пока не проходили точку невозвращения и, наконец, почувствовав дискомфорт из-за серьёзных проблем со здоровьем, которые не замечать было уже просто невозможно, выслушивали равнодушный вердикт врачей где-нибудь в онко или тубдиспансере, либо в отделении септической хирургии. Вот тогда-то и слезы, и паника, и просветление полное. Да поздно…
Я смотрел на развесёлую компанию, которая посасывала своё пиво и общалась между собой на какой-то дикой смеси блатного сленга, потока междометий и мата, вставляемого в разговорк месту и не к месту. В принципе, они разговаривали на русском, но Господи! Каким убогим был их язык! Мне казалось, что я нахожусь не в России, а в какой-то другой, неизвестной мне стране-клоне. Было противно.