Меч Белогора
Шрифт:
Соблазн был очень велик. Таня колебалась недолго
– А где будет лекция? И когда?
Профессор наклонил голову, скрывая выражение глаз, и добродушно ответил
– Обычно, я по последним субботам месяца провожу. В ВИОГЕМ-е. Корпус Б. В четырнадцать часов. Офис 403. Милости прошу. Если какие-то форс-мажорные обстоятельства возникают, то иногда, бывает, переношу собрание. Лучше за день до лекций созвониться. У Сергея мой телефон есть.
Я кивнул и покосился на дисплей сотового телефона, висящего на ремне брюк. Пора было собираться, чтобы
Мы проводили женщин до автобусной остановки, распрощались и отправились на собрание в офис Маршавина.
Зная Татьяну, я почему-то ни минуты не сомневался в том, что она немедленно устроит Любимовой «допрос с пристрастием», чтобы узнать о том, кто такой Маршавин, как она с ним познакомилась и в каких они отношениях.
Впрочем, напирать тут на характер Говорухиной, наверное, не следовало бы, скорее всего так бы поступила почти любая женщина. Вполне возможно, что теперь Татьяна узнает об отношениях Оли с Халиным, о том, что я прятал Олю у себя дома, о «чёрном призраке» и даже о реально существующем мече Белогора. Не считая всяких подробностей о профессоре, которых, может, я и сам пока не знаю.
Вот чёрт!
Каким боком это отразится на мне и на наших отношениях с Говорухиной, одному Богу известно…
Как некстати мы сегодня встретились с Маршавиным и Олей. В нашем мире правит случай? Или случайностей не бывает в принципе и всё предопределено заранее? Уже давно записано в какой-нибудь книге судеб? Просто мы об этом ничего не знаем…
Глава 28
Без пяти четыре мы с Игорем Леонидовичем, подошли к дверям его офиса. В конце полутёмного коридора, заканчивающегося полупрозрачной стеной из стеклянных плиток, нас уже ждало несколько человек, среди которых выделялась одна миловидная женщина средних лет.
Среди собравшихся я узнал только военврача Тимохина.
Евгений Николаевич поинтересовался состоянием моих раненых конечностей.
По моим ощущениям, с ними всё было в порядке. Насколько это возможно. Раны начали подживать. Ныли, правда, немного, но терпимо.
Профессор шумно поздоровался с каждым гостем
– О-о, дорогие мои, счастлив вас всех видеть! Что-то давно вы ко мне не заходите. Совсем деда забыли!
Пожал руки, кого-то приобнял, похлопал по плечу. Даму с видимым расположением поцеловал в щёчку.
Видно было, что встретились добрые друзья.
Меня тоже задела своим краем волна тёплых чувств, атмосфера искренней радости людей от встречи - на сердце стало веселее.
– Ну, Анечка, ты всё хорошеешь и хорошеешь! – подмигнул женщине профессор, - небось, от ухажёров отбою нет?
– Скажете, тоже, Игорь Леонидович! Какие ухажёры? С детьми бы справиться.
– А ты и их сюда приводи, в клуб здоровья! Может, втянутся в нашу команду «тимуровцев»? Нам молодое пополнение ох, как нужно!
Продолжая балагурить, Маршавин, открыл двери
Пройдя через «предбанник» секретарши, Игорь Леонидович запер изнутри и двери своего кабинета, оставив ключ в замке.
Затем, войдя следом за нами в комнату, придвинул стулья к большому длинному столу в центре, приставленному буквой «Т» к письменному, открыл окно и шутливо скомандовал
– Прошу располагаться! Кому где нравится, но лучше поближе ко мне. Потеснее. Почему – сейчас объясню.
Профессор сделал приглашающий жест, на секунду задумался, потёр по привычке бровь, потом, вдруг, нырнул куда-то под стол. Я услышал пару сухих щелчков, будто включили тумблеры.
Буквально через секунду помещение наполнилось шумом льющейся воды, шипением, журчанием. На какой-то коробочке, стоящей на письменном столе, загорелась красная точка.
Шум шёл отовсюду, с навесного потолка, со стен, от окон, двери.
Игорь Леонидович выбрался из-под стола и уселся в кресло.
– Ну вот, теперь можно говорить. Тема нашего сегодняшнего разговора настолько важна и конфиденциальна, что я включил систему защиты информации. Некоторое время нам придётся терпеть шум, да и ваши сотовые телефоны пока работать не будут. Лучше их выключить. Вы все, в основном, люди опытные, знаете, что иногда лучше перебдеть, чем недобдеть. Верно?
Профессор улыбнулся одними губами. Глаза его при этом были серьёзными.
– Тут люди иногда рассказывают очень интимные вещи из своей личной жизни, поэтому мне пришлось принять меры от случайной утечки информации. Когда требуется, я включаю систему, и эта комната закрывается электронным занавесом от внешнего мира. То, о чём здесь говорят, подслушать и записать невозможно. Ни подложенными «радиозакладками», ни диктофонами, ни снять лазерным лучом с оконных стёкол или применить направленный микрофон.
Сегодня это - необходимая мера предосторожности. Чуть позже объясню, почему.
Было видно, что собравшиеся заинтригованы вступлением.
Маршавин, посмотрев на меня, продолжил
– А сейчас я познакомлю вас с нашим новым членом команды. Это Сергей Николаевич Таранов, замредактора газеты «Новости культуры».
Я чуть приподнялся и слегка поклонился присутствующим
– Можно просто – Сергей!
На меня с любопытством уставились. Видно было, что появление газетчика здесь – событие непривычное.
Маршавин начал представлять мне присутствующих.
Крепкий, загорелый мужчина в синих джинсах и бело-голубой клетчатой рубашке, сидевший ближе всех к Игорю Леонидовичу, оказался подполковником милиции, Александром Викторовичем Супруном. Он был среднего роста, с жёсткими чертами лица, ширококостный. На глаз, лет 45, правда, после известного конфуза с определением возраста профессора и его друга – Тимохина, я стал в этом вопросе более осторожным и готовым к неожиданностям. Тем не менее, ориентировочный возраст, хоть в прикидочном ключе, глаз определял автоматически.