Меч без рукояти
Шрифт:
Да, Хэсситай все рассчитал правильно. С точки зрения бывшего киэн, картина не должна вызывать сомнений: преследуемые притаились в кустах, понаблюдали за дорогой, сочли, что оторвались от ловцов, успокоились и потопали прямиком… куда, кстати?
– А куда мы направляемся? – спросил он.
– Тут поблизости постоялый двор есть, – ответил Хэсситай, слегка щурясь. – Самый для нас подходящий. Только пойдем мы к нему не дорогой, а возьмем чуть в сторону.
К постоялому двору оба киэн подобрались так мастерски, что ни одна собака не залаяла.
– Есть, – выдохнул Хэсситай, с облегчением указывая на крепкий
– Зачем тебе курятник? – обалдел Байхин. – Мы что, кур сюда воровать пришли?
– Сам ты курица, – отрезал Хэсситай. – Тут содержатся самолучшие бойцовые петухи. Разводят их тут на продажу. Раньше этот сарайчик вроде был поменьше…
– Ничего удивительного, – шепотом ответил Байхин. – Киэн здесь запрещены, а развлекаться народу чем-то нужно, даже и пустоглазым. Готов об заклад биться – если и раньше хозяин неплохо петухами промышлял, то теперь он небывало процветает. Где не тешатся смехом, там тешатся кровью.
– Ты даже не представляешь, как ты прав, – прошептал Хэсситай. – Ладно бы еще петушиные бои – обычай все же давнишний, хоть и пакостный. А вот в столице новую забаву удумали. Бои безумцев.
– Это как? – оторопел Байхин. Хэсситай скривился.
– Берут самых обычных бойцов и опаивают их всякой дрянью, от которой они последнего ума лишаются.
– “Смолкой”, что ли? – высказал догадку Байхин.
– Подымай выше, – неприятно усмехнулся Хэсситай. – “Смолка” рядом с этим зельем все равно что чистая вода. Ну а как бойцы своих снадобий укушаются до того, что бросаются на все, что видят, можно и бои устраивать. Ставят на площади железную клетку – и пошла потеха. Какие толпы поглазеть собираются – ты не поверишь! Какие ставки делают на победителя, какие пари заключают! Безумец, он ведь ни щадить, ни отступать не умеет. И силы у него не в пример больше, чем у тех, кто в своем уме. Голыми руками на клочки порвет запросто. Бывало такое, и не раз уже. А уж если бойцы клетку разломают или из загонов вырвутся… спасайся кто может.
Внезапно он замолчал и прислушался к тишине.
– Идут, – заключил он после недолгого молчания.
– Разве? – усомнился Байхин. – Я вроде ничего такого не слышу…
– Идут, – уверенно повторил Хэсситай. – И как идут! Совсем ведь не таятся. Это даже оскорбительно немного. За кого они меня принимают – за такого же оболтуса, как они сами?
Он потянулся, расправляя каждую связку, каждый мускул.
– Теперь сиди смирно и не путайся под ногами, – предостерег он Байхина.
– Это еще почему? – шепотом возмутился тот.
– А потому что хорошо обученный бойцовый петух больших денег стоит. Думаешь, они тут безнадзорно кукарекают? Как бы не так. Тут собак полным-полно… а может, и сторожа есть. Пойдешь со мной – шум подымешь раньше времени, а мне это не с руки. Для такого дела твоих умений не хватит.
– А твоих? – осведомился Байхин.
– Будем надеяться, что хватит, – ухмыльнулся Хэсситай. – Я ведь Ночная Тень.
С этими словами он сделал шаг в сторону и исчез. В самом прямом и непосредственном смысле слова. Как ни таращился Байхин, как ни изощрялся, напрягая слух и зрение, а заприметить Хэсситая так и не сумел. Зато недолгое время спустя он заслышал неясный шумок со стороны дороги: погоня и в самом деле приближалась.
Байхин замер.
Когда стражники во главе с наблюдателем, переговариваясь вполголоса и озирая окрестности, показались возле изгороди, возник и Хэсситай. Возник
Хэсситай застыл в позе, выдававшей крайнюю тревогу, пошевелился, вновь застыл. Плечи его при всяком подозрительном шуме беспокойно вздрагивали. Байхин зажал себе рот, чтобы не рассмеяться в голос. Он-то знал, что маску загнанной жертвы Хэсситай напустил на себя исключительно для вида: до сарая он добрался незамеченным, ни одна собака его не укусила и даже не облаяла, да и петухи в сарае нимало не обеспокоились приближением чужака. А значит, все, что Хэсситай сейчас вытворяет, – чистейшей воды комедия. Представление для ловцов. Редкостное представление. Задарма таким не полюбуешься. Интересно, какую плату он с них стребует?
Погоня притихла и застыла на месте. Заметили, значит. Только теперь и заметили. Обалдуи.
Хэсситай оглянулся воровато и вздохнул с облегчением, будто бы ничего не замечая. Из своей засидки Байхин отчетливо видел, какая презрительная усмешка искривила губы королевского наблюдателя в его недолгом торжестве.
Хэсситай еще раз оглянулся, шмыгнул в петушиный сарайчик и притворил за собой дверь. Байхин был в этом свято уверен. Погоня тоже не усомнилась. Топоча и обгоняя другу друга, ловцы ринулись в сарайчик.
А когда они оказались внутри все до единого, из-за сарая вышел Хэсситай и крепко запер за ними дверь.
Еще несколько мгновений – и он оказался возле Байхина.
– Вот теперь вперед, – уже не таясь, почти в полный голос произнес он.
– С ума сойти можно! – повертел головой Байхин. – Эк ты раздвоился! Это твое воинское мастерство или твоя магия?
– А тебе не все ли равно? – хмыкнул Хэсситай. – Ты не спрашивай, ты поторапливайся. И на сарайчик не оглядывайся. И без тебя господ стражников укукарекают. Поживей, пока в доме не услышали.
И Хэсситай с Байхином, покинув заросли пыльных лопухов, бодрым шагом подошли к двери с гордой вывеской “Бойцовый петух”.
Если хозяина и насторожил заливистый собачий лай, совершенно заглушивший вопли ловцов и злобное кукареканье, то при виде путников он заметно поуспокоился: вот, значит, кого приветствовали своим лаем зубастые мохнатые сторожа.
– Комнату, господа хорошие? – уверенно поинтересовался он и уже было потянулся к связке ключей.
– Недосуг нам, – покачал головой Хэсситай. – И рады бы отдохнуть, да дело у нас спешное очень. Нам бы какой-нибудь еды с собой и две чашки вина на дорожку. Лучше подогретого, но если нет, сойдет и холодное. Торопимся мы.
– На ночь глядя? – запротестовал хозяин “Бойцового петуха” – а руки его тем временем уже заворачивали в тонкую лепешку несколько кусков сочного жареного мяса. Хэсситай не успел еще уложить еду в дорожную сумку, а перед ним и Байхином дымились уже на стойке две чашки горячего вина с пряностями.
– Спасибо, хозяин, – искренне поблагодарил Хэсситай, прихлебывая обжигающий напиток. – Не скажете ли, где тут самый короткий путь до столицы?
– После третьего перекрестка сойдите с дороги и ступайте по тропинке направо. Там она такая одна, не ошибетесь. По тропинке выйдете на большой торговый тракт, а там уже недалеко будет, – охотно ответил хозяин и поморщился, заслышав новый взрыв собачьего негодования. – Тьфу, дармоеды! Вот ведь разлаялись… никакого сладу нет. Брешут и брешут без дела, пустобрехи неуемные!